"Сидони-Габриель Колетт. Вторая" - читать интересную книгу автора

- И правильно сделает.
Джейн встала, облокотилась о низкую балюстраду террасы. "Вот всегда
так, - подумала Фанни. - Она ответила мне сухо, как отрезала, и сейчас
заговорит со мной о том, какое воспитание дают подросткам в Англии.
Решительно, сегодня день Дейвидсона".
Однако Джейн, обернувшись, явила ей смешливое лицо тридцатилетнего
дитяти и воскликнула:
- Вы не представляете, Фанни, как ужасно надоедает по целым неделям не
находить вокруг себя ни одного холодного или хотя бы прохладного на ощупь
предмета! Стены - теплые даже после полуночи, серебро теплое, а плитка...
Это так изматывает...
- И все из-за кого? Из-за этого несчастного Фару... Он хочет закончить
пьесу здесь...
- Надо было защитить себя, Фанни, защитить нас, нас всех! Вплоть до
лакея, который изнывает от жары...
Она нахмурила свои пепельные брови, подведенные тонким карандашом, и
сурово глянула на деревню, уже засыпавшую с наступлением сухого вечера.
- Но вы говорите "да", и снова "да"... Если бы это еще что-то давало,
этот ваш рабский "да-мой-дорогизм"... Поистине женщины...
- Тс-с!.. Тс-с!.. - остановила ее Фанни.
Джейн замолчала и покраснела на свой манер, то есть ее загорелое лицо
стало еще темнее.
- Я знаю, что вмешиваюсь в дела, которые меня не касаются...
- О! Ну что здесь такого!
Фанни спохватилась, сообразив, что подобная снисходительность
двусмысленна и может ранить Джейн, и добавила:
- Джейн, не будьте такой насмешливой с Фару-младшим. Ему шестнадцать
лет. Для юноши насмешки - тяжелое испытание.
- Когда-то мне было столько же. И меня никто тогда не жалел.
- Но вы были девушкой. Это совсем другое дело. А кстати, - сказала
Фанни в ответ на выразительный взгляд, - в этом примерно возрасте или чуть
позднее вы в конце концов бросили с отчаяния розу одному прохожему, через
стену...
- Верно, все так, - согласилась Джейн, внезапно растрогавшись. - Вы,
как всегда, правы, Фанни... Я же говорю вам, что я нехорошая, вредная,
непоследовательная...
Она прислонилась к Фанни плечом, прижалась щекой к черным небрежно
стянутым в узел волосам и повторила:
- Я нехорошая... нехорошая...
- Но почему же? - спросила Фанни, редко обременявшая себя вежливой
ложью.
Джейн запрокинула к розовому небу наивное лицо, обнажила четыре
маленьких зуба:
- Разве я знаю?.. Жизнь меня не баловала... Старые обиды, которые
высовывают свое гадкое мурло... Милая, милая Фанни, пожалейте меня... Не
говорите Фару, что я была такой... такой несносной в его отсутствие...
Так они и сидели плечом к плечу, тихонько переговариваясь, пока не
настала пора зажигать лампы. Они показывали друг другу пальцем то на летучую
мышь, то на звезду, слушая слабый шорох прохладного ветра в листве деревьев,
мысленно представляя себе багровеющий закат, которого они никогда не видели,