"Сидони-Габриель Колетт. Дуэт" - читать интересную книгу автора

представьте себе, все трое, что я пишу вам под открытым небом, сидя в
туфлях на босу ногу, как в августе..."

Перед мысленным взором Алисы, заслоняя Кран-сак, возникла однокомнатная
квартира в районе Вожирар... Она писала, и ей вдруг почудилось, будто она
натолкнулась на маленький кабинетный рояль, стоявший почти вплотную к
входной двери, на одноногий столик, заваленный нотной бумагой; она вдохнула
въевшийся запах табака и не слишком тонких жасминовых духов. Цела ли еще
черная фарфоровая тарелка, полная окурков, которая гуляла от рояля к столу,
от стола к подлокотнику широкого кресла?.. Поверх крансакских холмов она
улыбнулась старому парижскому дому, укрылась под защитой воспоминаний,
несказанных радостей верной дружбы, физического и духовного сродства,
бесстыдной и непорочной привязанности друг к другу четырех сестер Эд, чей
отец был учителем сольфеджио и фортепьяно. Единодушие близнецов, нежность,
какую, вероятно, ощущают друг к другу животные, рожденные в один день из
одного чрева, стремление бок о бок участвовать в битве жизни, неистовое
желание выжить - вопреки голоду, вопреки болезни, привычка делить друг с
другом все блага и все лишения - две шляпы на четверых, платья, надетые без
рубашки, скудный рацион, который Ласочка окрестила "голливудской диетой"...
Алиса оглядывалась на прошедшую молодость с опасением, в нелегком
раздумье. Неужели ей предстоит вернуться к прежней жизни в этой захламленной
квартире, душной, кругом пожелтевшей от солнца и табачного дыма, под звуки
рояля, сидя за которым Эрмина и Ласочка, два навеки безвестных композитора,
с сигаретой в зубах, склонив голову на плечо, полузакрыв глаза, подбирали
мелодии для оркестра и песни для кинофильмов?..
Цветок катальпы, покрутившись в воздухе, пролетел сквозь ожившую перед
глазами картину с не знающим сносу роялем, вертящимся табуретом, - и
опустился на незаконченное письмо...

"... как в августе. Мишу, как настоящий барин, ездит по гостям, а я
пользуюсь его отсутствием, чтобы вместе с вами поваляться в нашем гнездышке.
Как дела с вертихвостьем? А пузо на цыпочках по-прежнему в своем
репертуаре?"

Она вдруг бросила писать, ей стало стыдно. "Неужели мне больше нечего
им сказать? Эти глупые детские выдумки, эти..." Но она знала, что Ласочка,
хотя и рассмеется по привычке, однако в глубине души вполне серьезно
воспримет этот пароль, преграждавший непосвященным доступ к запретной поре
их жизни. Эрмина, словно насекомое, ощупает воздух своими невидимыми
усиками, прокашляется, выдыхая дым, и ответит ей издалека, как перекликаются
пастухи на холмах, выпевая свое одиночество в протяжном речитативе: "Пузо на
цыпочках опять снизило цены: сто пятьдесят за песню под названием "Чуть
повыше", одно из тех утонченных произведений, которые возвышают душу и
сочинение коих стало нашей специальностью. Что касается вертихвостья, то
должна признать: это дело не в струю, а проще говоря, дохлый номер... Не
беспокойся за маркизу де Жуанвиль: на киностудиях опять полно работы, и она
по-прежнему сидит на монтаже, к тому же Коломба, наша черная голубка, не
боится совместительства. Будешь на просмотре "Ее величества Мими" -
маленького шедевра, полного юмора и глубокого чувства - повнимательнее
смотри ту сцену, где Мими принимает парад: третья лошадь справа - это наша