"Сидони-Габриель Колетт. Дуэт" - читать интересную книгу автора

ветра овеял запахом размокшей земли, и она закрыла обе створки. Мишель не
шелохнулся, и, видя, как он сидит неподвижно, Алиса ощутила стыд.
- Ну вот, - сказала она, - ты вынудил меня выложить все разом... но я
хотела во что бы то ни стало тебя...
- Успокоить, - подсказал Мишель.
- Да, - простодушно согласилась она. - Я хотела, чтобы ты легче к этому
относился... Теперь ты легче к этому относишься?
- Черт возьми, это, наверно, не совсем подходящее слово...
Он улыбался, взгляд его блуждал, на лице нельзя было заметить ничего,
кроме бледности.
- Понимаешь, ты только что мне заявила: "Я солгала, все было
по-другому, этот тип уже не "отзывчивый парень", не "утонченный, обаятельный
друг"", речь идет лишь о... как бы это выразиться... о том, что вы приятно
время провели. Так?
Она не нашлась что ответить, и почувствовала, что краснеет до корней
волос.
- Это очень мило, девочка моя, очень мило, - продолжал он, но кто
поручится, что ты не вывернула все наизнанку исключительно - как ты
выражаешься, - чтобы доставить мне удовольствие?
Она незаметно для него трогала сложенные листки у себя в кармане,
листки, на которых ее память вновь читала короткие фразы. "Лекарство? Но
какое горькое..." Мишель глядел на нее нестерпимым взглядом хитроумного
сыщика.
- Не скрою, мне очень хотелось бы тебе верить. Но не преувеличивай мою
добрую волю - она любит надежность. Дело за тобой, докажи, что ты тоже не
брезгуешь опираться - если я осмелюсь так выразиться - на... на реальные
факты, хе-хе, на неопровержимую реальность!
Алиса не смогла дольше выносить этот смех, этот разговор. Она зажала в
кулак листки, лежавшие в кармане, вытащила их и показала Мишелю. Он словно
ожидал этого: схватил ее за запястье и стал по одному разжимать пальцы.
- А-а-а!.. Отдай... это мое... - в отчаянии простонала Алиса.
Однако она не сделала попытки вернуть свое добро, хотя слышала, как
листки негромко потрескивают в руках Мишеля, точно горящая солома. Мишель
больше не обращал на нее внимания. Он вернулся к действительности и осознал
свое положение, и теперь ему было достаточно того, что он завладел этими
бумажками, похрустывавшими, как новенькие денежные купюры. "Это такая же
foreign paper, - думал он. - На сей раз я захватил весь выводок". Он дышал
полной грудью, исчезло железное острие между ребер, стеснявшее движения, не
было больше "если бы еще...", стоящих между ним и волей к победе. "Бедняжка
Алиса, вот теперь я ее поймал".
- Bono, bono, - машинально произнес он.
Он укрылся за секретером, оставив вдалеке ограбленную Алису, и стал
осторожно разворачивать письма, стараясь не порвать их, а иногда дул на
тонкие листки - так охотник дует на неостывшие перья убитой птицы... Наконец
он разгладил их ладонью, а другую ладонь сложил ковшиком, словно хотел
заслонить от ветра пламя.
Вначале его лицо, его глаза от жадного внимания казались почти
радостными. Напрягшийся подбородок выпятил полукруг узкой, четко очерченной
бородки. Не разобрав первых же слов, он был вынужден взять очки. Тогда Алиса
обхватила голову руками и стала вслушиваться в дождь. Но пелена дождя