"Александр Колпаков. Гриада" - читать интересную книгу автора

заревел. Даже сквозь толстые защитные экраны и звукопоглощающие
перегородки его гул властно лез в уши.
Экраны астротелевизора не показывали ничего - полный мрак, словно
все светила Вселенной давно погасли. И вдруг стрелка микроскопическими
рывками стала подползать к индексу "С". Теперь-то я знал, что каждый
такой бесконечно малый рывок к скорости света давался ценой огромного
расхода энергии, равного биллионам киловатт на тонну массы корабля.
Вот стрелка точно зацепилась за левый край красной черты. Ну!.. И
академик и я привстали в креслах, хотя самое разумное, что мы сейчас
должны сделать, - это распластаться в них, приняв на всякий случай
защитное положение. Было совершенно неясно, можно ли в таких условиях
надеяться на наши чудесные антигравитационные костюмы.
- Свершилось - воскликнул Самойлов. Он улыбался и довольно потирал
руки. - Об этой минуте мечтали сотни лет все физики-теоретики Земли.
Как жаль, что с нами нет сейчас Эйнштейна!
Пока как будто не происходило ничего особенного: наши массы не
возросли до бесконечно большой величины, с пространством тоже все было
в порядке. Я посмотрел на Самойлова, он - на меня. Казалось, ученый
был разочарован. Я украдкой прикусил кончик языка - больно. Нащупал
пульс: он бился, может быть, немного учащеннее, чем обычно, но это
легко объяснялось волнением.
Часы!.. Что с ними?! - вскрикнул вдруг Самойлов.
С универсальными часами, отсчитывающими темп времени для астролета
и для Земли, явно творилось что-то несуразное: если верить им, то на
Земле истекало тысячелетие, а в астролете - всего лишь минута. Затем
стрелка часов падала к началу отсчета, и время на Земле шло назад. Я
встряхивал головой, проверяя, не сплю ли я?
Все приборы точно сошли с ума. Стрелка акцелерографа вдруг
завертелась с такой быстротой, что совершенно пропала из глаз и нельзя
было понять, в каком направлении она вращается. В овале искателя
траектории бешено метался силуэтик ракеты. Мелодия до-мажор гравиметра
перешла в какое-то дикое хрипение. Электронный регулятор приемника
равновесия сыпал сплошной пулеметной дробью, прерывающейся щелкающим
треском. В одно мгновение стройная симфония астронавигационных
приборов сменилась душераздирающей какофонией. Я выключил телефоны
шлема, боясь оглохнуть.
Вдруг по корпусу корабля прошла гигантская волна мучительной
вибрации. Все вокруг нас - стены, предметы обихода, столы, диваны,
части оборудования - сразу зазвучало, заглушив искаженную мелодию
приборов. Астролет болтало.
- Что творится?! - прокричал я прямо в лицо Самойлову.
Не отвечая, он включил механизм, сдвигающий массивные щиты с
иллюминаторов. Я отшатнулся, пораженный фантастическим зрелищем:
вместо прежнего непроглядного мрака в астролет хлынули целые океаны
ослепительного света. Небесная сфера пылала тысячами радужных полос,
спиралей, шаров. Из глубин пространства прямо на нас, точно к единому
центру, мчались мириады пылающих лохматых солнц и бешено вращающихся
Галактик. Вся Вселенная, казалось, сжалась в небольшую сферу, или
конус, по внутренней поверхности которого мы стремительно описывали
спирали. На мгновение даже показалось, что я завертелся в "чертовом