"Александр Колотило. Афганистан идет за нами вслед " - читать интересную книгу автора

палатке, когда в ее углах лежит снег. Со временем привыкли. А "дома" - дома
даже было уютно. Особенно это чувствовали, возвратившись после ночного
патрулирования или проверки боевого охранения. Выезжали по семь-восемь раз в
месяц. А то и больше. Каждую из таких ночей приходилось десяток раз стоять
под дулами автоматов афганцев. И, конечно жe, вернувшись в свою палатку,
каждый чувствовал себя в ней, как в раю. Когда начались дожди, брезентовое
жилище деcaнтников стало для них самым желанным сухим и теплым островком в
лагере.
Свой полевой быт разнообразили, как могли. Однажды забегает Степанов из
рабочей палатки перед обедом "домой". Уже у входа его настораживает
специфический непонятный запах. Откидывает полог и видит: на печке
сковородка, а в ней консервы. "Дурьи головы, кто же их жарит?" - спрашивает
со смешком у Терентьева и Батурина. Те смотрят на него серьезно и с
сожалением. Предлагают: "Попробуй". Алексей нe отказывается. Берет вилку,
подцепляет бурую кассу. "А что, съедобно, - соглашается, - но кто из вас
додумался?" "Я! - гордо отвечает Терентьев. - Помнишь, сомалийцы у нас
учились? По вечерам в общежитие войти нельзя было. Селедку жарили..." "А
лягушек вЫ еще, как французы, не пробовали? - язвит старший лейтенант. - Или
сушеного скорпиона? С пивом вместо рака..." Этого уже Батурин стерпеть не
может. Пиво его страсть. Он посылает Степанова от всей души и как можно
дальше. Тот, усмехаясь, топает к своим документам и расчетам. Но на душе у
офицера весело.
Потом появился в палатке баян. А вместе с ним и гости. Рембатовцы,
прознав, что Алексей умеет играть, часто приглашали его к себе. Инструмент у
них был, но все дело стало за баянистом. Вот офицер и выручал время от
времени хороших знакомых. Сядут вечерком в палатке, заиграет старший
лейтенант, и пойдут воспоминания. Что тебе японский магнитофон... Разве
сравнится его запись со своей родной русской песней!

4.

Прожили в Афганистане месяц, другой... Слухи о выводе ходили самые
разные. Но на трезвый разум догадаться было несложно: засели наши войска "за
речкой" надолго. С наступлением весны разгорелись активные боевые действия,
завертелась огненная круговерть. И все-таки на вывод войск надеялись. Многие
подумывали о том, чтобы вернуться домой не с пустыми руками. Старались
накупить сувениров, подарков. Когда начали платить чеки - аппетиты
разгорелись. Речь пошла уже о дубленках, часах, радиоаппаратуре. Чеки
обменивали на афгани у советников. Разумеется, не без выгоды для последних.
Если те, например, получали тысяч по восемнадцать, то они могли заработать
немалый барыш. Арифметика проста. Обмен производили из расчета один к
пятнадцати. Но это самый идеальный вариант. Бывало, диктовали
соотечественники и более жесткие условия: один к четырнадцати, тринадцати,
двенадцати... А то и к десяти. Меняя, скажем, один к двенадцати, советник
мог спокойно положить себе в карман тысячу чеков, а на оставшиеся шесть
тысяч афганей сносно прожить в течение месяца. Тем более, бензин для машины,
хлеб, тушенку и прочие продукты можно было достать в наших воинских частях.
Вскоре "военспецы" до того надоели своими частыми визитами к десантникам в
надежде чем-нибудь появиться, что начальник штаба дивизии полковник
Пресняков приказал установить на дороге шлагбаум и без его разрешения в