"Виктор Колупаев. Молчание (Рассказ, фантастика)" - читать интересную книгу автора

невозможно, нечестно. Я даже не мог придумать этому слов. Их корабли нашли
далеко от намеченного курса. Они не дошли до своей цели.
Они были первыми, и им необходимо было поставить памятник, созданием
которого я и занимался.
Я стоял перед рекой и думал. Почему я все время хотел запечатлеть
вершину их славы, их почитания, их величия? Не потому ли я и не могу
удержать мыслью эти картины даже на мгновение? Значит, не это было главным
в них. Не подвиг, не слава. Это вообще поверхностное выражение поступков и
стремлений человека.
С площадями и аллеями космолетчиков я покончил навсегда. Там они не
согласятся стоять.
Вот здесь, где-то рядом, они были вместе. Сказал ли он ей, что любит
ее? Или это она сказала ему?
Было тихо, очень тихо, и едва слышный плеск волн и шелест листьев на
ивах только усиливали эту тишину, это молчание.
Я стоял и видел, как они шли по траве, с удивлением вслушиваясь в
этот прекрасный и молчаливый мир. Это было у них впервые: далеко от всех
людей. Они молчали.
Они ничего не говорили. Это молчание было красноречивее всяких слов.
Они сейчас все, все говорили друг другу этим молчанием. В эти минуты для
них ничего в мире не существовало, кроме них самих. Ни вселенной, ни
времени, ни кораблей, ни Оранжевой звезды. Они впервые были одни и знали,
что это ненадолго, возможно, единственный, последний раз.
Картина удерживалась легко, без напряжения. Значит, в ней не было
лжи, значит, такими и были эти их минуты, пусть не в деталях, но в
главном. Теперь уже начиналась легкая работа. Я мог остановить эту
неосязаемую еще картину в любой миг, потом добавить детали, увеличить
размеры. Я мог сделать ее с Эйфелеву башню, если скульптуру захотят
поставить на огромной площади. А потом бы я сделал постамент и написал на
его необычных формах: <Мысль> и <Нежность>. И так бы они и остались на
века, осязаемые, в камне или металле, знакомые миллионам людей, чуточку
непонятные, потому что ведь для всех они были героями, а я хотел сделать
их людьми, обыкновенными, простыми, как все другие, как ты да я, как
целующиеся на другом берегу речушки мальчишка с девчонкой.
Меня могли и не понять. Но это была правда. Эти минуты, это
удивительное молчание составляли все существо их жизни. Я сделаю модель,
покажу ее специалистам, пусть спорят, доказывают, у меня теперь перед ними
преимущество. Я чуть понял их души, и никто, кроме меня, не сможет
удержать картину своею мыслью, если только она не совпадет с моей. Никому
не удастся сделать их только героями, потому что в них главным было это
молчание, застенчивая любовь друг к другу, а уже через нее ко всем людям,
ко всей Земле. И пусть они уходили в Далекий Космос одни, своею любовью
они уносили с собою всю Землю.
Молчание...
Они спустились к реке.
Он сел на корявое, выброшенное на берег дерево, замшелое и уже
иструхшее. А она опустилась с ним рядом, положив голову на его колени, и
протянула вверх руки к его лицу. А он нагнулся над ней.
Это был тот самый миг! Я понял. Я ничего более уже не хотел изменять.
Пусть все будет так!