"Виктор Колупаев. Сократ сибирских Афин, часть 2 (Фантастическая пародия) " - читать интересную книгу автора

не хотелось слушать Сократа. А тот, воспользовавшись замешательством
славного Агатия, продолжил:
- Бог или отличается от небесной границы, или бог есть сама граница. И
если бог есть нечто иное по сравнению с небесной границей, то будет нечто
иное вне неба: его граница станет Местом неба. И таким образом мы признаем,
что небо содержится в каком-то Месте. Если же бог тождественен с небесной
границей, то, поскольку граница неба есть Место всего, что находится внутри
неба, постольку бог будет местом всего. А это для тебя само по себе
бессмысленно.
- Не приплетай сюда бога, Сократ, а то тебе плохо будет! - пообещал
хронофил.
- Следовательно, и при такой концепции, славный Агатий, понять, что
такое Место, нам не удалось.
- Все ты путаешь, Сократ! Чтоб тебе провалится на этом самом Месте!
И точно. Земля вдруг разверзлась под ногами Сократа, но Каллипига
успела схватить Сократа за гиматий. А тут уж и я подоспел. Совместными
усилиями мы вытащили Сократа.
- Надо же, - удивился он, - вроде бы я и не отдавал свое Место славному
Агатию, чтобы заполучить потом большее.
- Потому и провалился, что не отдал, - пояснила Каллипига.


Глава седьмая

Мы шли по оживленной улице мимо ларьков, торгующих капустным рассолом и
солеными огурцами. Карточные шулеры и "наперсточники" разбегались за
полстадия до нашего приближения.
Возле Валютного скверика на ящике из-под кефира сидел Парменид и пил
именно капустный рассол из трехлитровой стеклянной банки. Напротив него
стоял человек лет сорока. Он был высокого роста, приятной наружности, но уж
никак не красавец. Чуть поодаль прямо на траве сидел Ахиллес в полной
воинской амуниции и грыз огурец. Видать, судейская коллегия нашла законный
способ освободить его от рогоженного мешка. Вот он и наслаждался свободной
жизнью. Вокруг него резво ползала черепаха, и эти ее действия были похожи на
запланированную тренировку.
Сократ, конечно, тут же начал задушевный разговор.
- Зенон, - сказал он, - как я рад тебя видеть!
- А как я рад! - ответил человек приятной наружности, но уж никак не
красавец.
Мне не нужно было быть проницательным, чтобы заметить, что он тут же
положил на Каллипигу свой глаз. Да и та, похоже, с удовольствием подставила
ему плечо.
- Я замечаю, Парменид, - сказал Сократ, - что наш Зенон хочет быть
близок к тебе во всем, даже в сочинениях. В самом деле, он написал примерно
то же, что и ты, но с помощью переделок старается ввести нас в заблуждение,
будто он говорит что-то другое. Ты в своей поэме утверждаешь, что все есть
Единое, и представляешь прекрасные доказательства этого. Он же отрицает
существование многого и тоже приводит многочисленные и веские
доказательства.
Ирония Сократа не понравилась Зенону. Ведь он явно стремился проявить