"Ульрих Комм "Фрегаты идут на абордаж"" - читать интересную книгу автора

менее весе следовало знать Томасу Утенхольту, по крайней мере, до поры.
Позднее, если ему и впрямь суждено стать членом правления гильдии, он ее
скрывать не станет. А пока лучше всего осторожно помалкивать насчет то-
го, что сам он к частным конвоирам не питает никакого доверия, а уж к
Томасу Утенхольту - и подавно. Ясно, что тот заботится лишь о толщине
собственного кошелька: какое ему дело до безопасности гамбургских торго-
вых судов, пусть даже он и разглагольствует о ней при каждом удобном
случае.
А что же город и его премудрый совет? Почему он никак не раскошелится
на постройку хотя бы одного-едииственного хорошо вооруженного фрегата?
Почему охрану купеческих караванов от пиратов и каперов поручают частным
конвоирам? Неужто эти господа полагают, что таким путем им удастся сох-
ранять нейтралитет и не ввязываться в военные действия, заявляя, к при-
меру, что все столкновения конвойных кораблей, будь то утенхольтовы или
чьи-либо еще, с каперами и рейдерами есть дело частное и к городу ника-
кого отношения не имеющее? Такую политику отцы города вели вот уже на
протяжении тридцати лет: рассуждая о нейтралитете, продавали мушкеты,
пушки, картечные ядра, порох и свинец и императору, и Лиге, и протес-
тантской унии, неплохо на этом наживаясь. Город богател. Он уже оставил
далеко за собой Любек - некогда гордую главу Ганзы, - которому не соста-
вило в свое время труда помочь Густаву Вазе овладеть шведским престолом,
а Фридриху Голштинскому - датским, и который без малого сто лет тому на-
зад одолел Швецию в изнурительной семилетней войне на море. И что же:
Гамбург, этот главный вывозной порт империи, не держит в море даже зава-
лящего четырехпушечного флейта, не говоря уже о фрегате!
Возле дома братства Карфангер на минуту задержался, отряхивая мокрый
плащ, затем решительно толкнул дверь и вошел в пивную, занимавшую
большую часть нижнего этажа. Здесь за столами сидели капитаны и шкиперы
числом не менее полусотни: одни сдвинули широкополые черные шляпы далеко
на затылок, другие побросали их прямо на добела выскобленные столы, в
беспорядке заставленные пивными жбанами, глиняными кружками и кувшинами
с вином. В руках у некоторых дымились глиняные голландские трубки с
длинными чубуками. Несколько наполненных китовым жиром светильников и
восковых свечей кое-как освещали заведение, в котором стоял гомон десят-
ков хриплых голосов, привыкших заглушать вой ветра и грохот бьющей в
борт корабля волны. Временами помещение оглашалось раскатами дружного
хохота; собеседники в разговоре не скупились на крепкие словечки, понят-
ные любому завсегдатаю портовых кабаков от Киля до Лиссабона.
На палубах своих судов эти морские волки получали неограниченную
власть над телом и душой каждого из команды, как только в гамбургском
порту отдавались швартовы и поднимались паруса. Одни командовали кито-
бойцами - их гамбургский флот насчитывал свыше пятидесяти, - другие -
"купцами", кое-кто и сам владел судном, которым командовал, большинство
же было капитанами на службе у судовладельцев. Это были разные люди: мо-
лодые, не бывавшие дальше Ла-Манша, и старые, успевшие на своем веку из-
бороздить едва ли не все моря и океаны и выпить рому во всех портовых
кабачках Старого и Нового Света.
Едва Карфангер появился на пороге, как его окликнул один из сидевших
возле двери:
- Эге, да это Карфангер! Проходи, садись к нам, старый морской волк!