"Альфредо Конде. Человек-волк" - читать интересную книгу автора

ибо я убедился, что Мануэла не опередила меня и мне следовало спешить, чтобы
успеть встретить ее.
Мы встретились с ней в Соуто де Редондела, почти в том же месте, где я
убил Петронилу. Увидев испуганное и вопросительное выражение ее лица, я
понял, что надо как-то объяснить отсутствие дочери, и поспешил сказать, что
оставил Петру у священника в Сантандере, будто это было где-то здесь,
рядышком, поскольку она плохо представляла себе, где расположена сия далекая
провинция. Она сделала вид, что поверила мне, но я прекрасно понял, что она
притворяется.
- Отведи меня к ней! - закричала она. - Немедленно! - И тогда я понял,
что мне придется убить и ее.
Однако я ответил ей очень спокойно, на что она, похоже, не обратила
никакого внимания:
- Ну что ж, пойдем.
Затем, по-прежнему притворяясь спокойным, я двинулся в путь, но тут мне
пришлось выслушать еще один вопрос:
- А почему у тебя ее мул?
Я повернулся к ней, поскольку она ехала верхом следом за мной, и
ответил:
- Ты что же, хотела, чтобы он остался у священника и тот пользовался бы
им?
Однако вновь заметив недоверие у нее на лице, я понял, что мне придется
убить ее прямо здесь, без всяких проволочек. Окончательно осознав это, я уже
не смог более сдерживаться и крепко ударил ее кулаком так, что она слетела
на землю. Я тут же спрыгнул с мула, но она уже оправилась от полученного
удара и ждала меня, стоя на ногах и сжимая в руке кухонный нож.
- Ты наверняка убил ее, негодяй, и продал жир португальцам, сукин ты
сын! - сказала она, пылая гневом, и это окончательно меня ослепило.
И тогда для меня стали очевидными две важные вещи: с одной стороны,
Мануэла была мне, бесспорно, родственной душой; но с другой стороны, то, что
она не доверяла мне, вне всякого сомнения, означало, что о моей деятельности
уже поползли слухи и ей было о них известно; из чего я сделал вывод, что
если, зная о них, она все же со мной связалась, то это могло быть лишь по
одной из вполне понятных причин: либо она совершенно безнравственна, либо
это ей безразлично, лишь бы разбогатеть. В любом случае передо мной был
сильный соперник, и я бросился на нее.
Мы стали кататься по земле, и мне удалось дважды уклониться от лезвия
ее ножа, пока наконец она не ранила меня в ладонь. Тогда я схватил с земли
камень и стукнул ее по голове. Думаю, я ее расколол. Не понимая толком, что
делаю, я раздел ее, чтобы кровь не залила одежду и не испортила ее, и,
раздев, перерезал ей горло ее же собственным ножом, а потом сделал с ее
телом то же, что и с телом ее дочери, с той лишь разницей, что если останки
дочери я раскидал по волчьей тропе Мальяды, то рассеченное на куски тело
Мануэлы я оставил вдоль тропы, что называется Старая Мальяда; обе эти тропы
проходят неподалеку от Соуто де Редондела.
Будь проклят тот час, когда я столкнулся с этим семейством. Сначала с
Мануэлей и Барбарой, потом с Хосефой и Бенитой, а также с Марией и позже с
Франсиско и Хосе, их братьями. С Барбарой я все еще сталкиваюсь и теперь. Я
легко могу себе представить, как она, красивая и гордая, словно богиня,
науськивает людей против меня. Устраивает облавы, как она говорит, улыбается