"Артур Конан Дойль. Сильнее смерти" - читать интересную книгу автора

- Кто вы такой? - грубо спросил я.
- Я из Архангельска, - просто ответил он, - русский.
- Как ваша фамилия?
- Урганев.
- Урганев! А ее зовут Софья Рамузина. Она не ваша жена. У нее нет
обручального кольца.
- Мы муж и жена перед богом, - торжественно ответил он, взглянув вверх.
- Мы связаны более крепкими узами, чем земные.
Пока он говорил это, девушка спряталась за меня и, схватив мою руку,
стиснула ее, как бы умоляя о защите.
- Отдайте мне мою жену, сэр, - продолжал он. - Позвольте мне взять ее
отсюда.
- Послушайте, вы, как вас там зовут, - сурово сказал я. - Мне эта
девица не нужна, и я раскаиваюсь, что спас ее. Очень сожалею, что вообще
увидел ее. Если бы она погибла, я не был бы огорчен. Но я не согласен
отдать ее вам, потому что она, по-видимому, боится и ненавидит вас. Так
что немедленно убирайтесь отсюда и оставьте меня в покое. Надеюсь, я
никогда больше вас не увижу.
- Вы не хотите отдать ее мне? - хрипло спросил он.
- Скорее вы попадете в ад, чем я сделаю это! - сказал я.
- Ну, а что если я возьму ее силой? - воскликнул он, и его смуглое лицо
потемнело еще больше.
Кровь внезапно бросилась мне в голову, и я схватил полено, лежавшее у
камина.
- Уходите, - тихо сказал я. - Живо. Или я размозжу вам голову.
Сначала он нерешительно посмотрел на меня, затем повернулся и выбежал
из дому. Но через минуту он вернулся и остановился у порога, глядя на нас.
- Подумайте, что вы делаете, - сказал он. - Эта женщина моя, и я возьму
ее. Уж если дело дойдет до драки, то русский не уступит шотландцу.
- Ну, это мы еще посмотрим, - ответил я, бросаясь вперед, но он ушел, и
я видел только его высокую фигуру, удалявшуюся в сгущающихся сумерках.
После этого в течение месяца, а может быть и двух, у нас все было
спокойно. Я не разговаривал с русской девушкой, а она никогда не
обращалась ко мне. Порой, когда я работал в лаборатории, она неслышно
пробиралась ко мне и молча сидела, следя за мной своими большими глазами.
Сперва ее вторжение раздражало меня, но со временем, убедившись, что она
не пытается отвлечь меня от работы, я привык к ее присутствию. Ободренная
этой уступкой, она постепенно, изо дня в день, в течение нескольких недель
придвигала свой стул все ближе и ближе к моему столу, пока ей не удалось
устроиться рядом со мной. В таком положении, по-прежнему ничем не
напоминая о себе, она сумела сделаться весьма полезной мне, в ее руках
всегда оказывалось то, что мне требовалось в данную минуту, перо, пробирка
или склянка, и она безошибочно подавала мне нужную вещь. Игнорируя ее как
человеческое существо, я видел в ней только полезный автомат и настолько
привык к ней, что мне уже не хватало ее в тех редких случаях, когда она не
заходила в комнату. У меня есть привычка разговаривать во время работы с
самим собой, чтобы лучше фиксировать в мозгу полученные результаты.
Девушка, должно быть, обладала удивительное слуховой памятью и всегда
могла повторить оброненные мною слова, совершенно не понимая, конечно, их
смысла. Меня не раз смешило, когда я слышал, как она обрушивала на старую