"Артур Конан Дойл. Происшествие в Вистерия-Лодж ("Наука и жизнь",1990 11-12)" - читать интересную книгу автора

Наш посетитель залпом выпил бренди, и лицо его снова порозовело.
Подозрительно взглянув на полицейский протокол, он приступил к своему
необычному повествованию .
- Я холостяк.- сказал он.- Человек я общительный, у меня много друзей.
Среди них - семья удалившегося от дел пивовара по фамилии Мелвилл, живущая в
имении Элбемерл-Мэншн в Кенсинггоне. За его столом я несколько недель назад
свел знакомство с молодым человеком, которого звали Гарсия. Как я понял, он
был испанцем и имел какое-то отношение к нспанскому посольству. Он прекрасно
говорил по-английски и отличался хорошими манерами; это был, наверное, самый
красивый мужчина из всех, кого я встречал.
Каким-то образом у нас с этим молодым человеком завязалась самая
настоящая дружба. Он, казалось, с самого начала проникся ко мне
расположением, и не прошло и двух дней с момента нашего знакомства , как он
навестил меня в моем доме . Слово за слово - и кончилось тем, что он
пригласил меня погостить несколько дней у него в Вистерия-Лодж; это между
Эшером и Окшоттом. Вчера вечером я , выполняя свое обещание, отправился в
Эшер.
Гарсия описывал мне свой дом. Он жил там с преданным слугой,
соотечественником, который помогал ему во всем .Этот парень говорил
по-английски и вел в доме все хозяйство. Еще Гарсия говорил,что у него
прекрасный повар, полукровка,которого он подобрал во время своих странствий
и который замечательно готовит. Помню, Гарсия заметил, что он не ожидал
найти такой странный дом в самом сердце Сюррея, и я согласился, хотя потом
оказалось, что он намного более странный, чем я думал.
Я прибыл на место - это в двух милях к югу от Эшера. Дом интересен по
архитектуре, стоит довольно далеко от дороги, к нему ведет извилистая
подъездная аллея, обсаженная с двух сторон вечнозеленым кустарником. Это
старинное ветхое здание, явно нуждающееся в ремонте. Когда мои вещи
выгрузили на заросшую травой дорожку перед заляпанной выцветшей дверью, я
засомневался, разумно ли поступил, отправившись к человеку, которого почти
не знаю. Однако он сам открыл мне дверь и весьма сердечно меня
приветствовал. Меня поручили заботам слуги, меланхоличного смуглого мужчины,
который взял мой саквояж и проводил меня в отведенную мне спальню. Дом был
какой-то мрачный. Ужинали мы наедине, и хотя хозяин изо всех сил старался
меня развлечь, мысли его, казалось, все время блуждали где-то далеко, да и
говорил он так бурно и невразумительно, что я с трудом его понимал. Он не
переставая барабанил пальцами по столу, грыз ногти и выказывал другие
признаки нервного возбуждения. Сам обед не был ни хорошо сервирован, ни
хорошо приготовлен, а присутствие мрачного безмолвного слуги никак не
способствовало оживлению обстановки. Могу заверить вас, что много раз в
течение этого вечера меня посещала мысль, что надо изобрести какой-нибудь
благовидный предлог и вернуться домой в Ли.
Мне вспоминается одна деталь, которая может иметь отношение к тому
делу, которое вы, господа полицейские, расследуете. Тогда я не придал этому
значения. Когда обед подошел к концу, слуга подал хозяину записку. Я
заметил, что после этого тот стал еще более мрачен и дик, чем раньше. Он
оставил попытки поддерживать разговор и сидел теперь, без передышки куря
сигареты и погрузившись в собственные мысли, ни словом не обмолвился, о чем
думает. Около одиннадцати я с радостью отправился спать. Через какое-то
время Гарсия заглянул ко мне в комнату - я к тому времени уже погасил свет -