"Артур Конан Дойль. Женитьба бригадира (Перевод Д.Жукова)" - читать интересную книгу автора

- Этьен! - прошептала она, задыхаясь. - Этьен!
И тут, как всегда, мне на выручку пришла моя находчивость. Я поступил
так, как должен поступать истинный джентльмен.
- Мари, - вскричал я, - простите, о, простите меня за внезапность
вторжения! Мари, сегодня вечером я говорил с вашими родителями. И я не мог
вернуться в лагерь, не узнав, согласны ли вы стать моей женой и сделать
меня самым счастливым человеком на свете.
Ее изумление было так велико, что она долго не могла вымолвить ни
слова. А затем стала восторженно изливать свои чувства.
- О Этьен! Мой замечательный Этьен! - восклицала она, обвив мою шею
руками. - Такой любви не бывало никогда! Вы лучше всех мужчин на свете! Вот
вы стоите предо мной, бледный, дрожа от страсти. Таким вы являлись мне в
моих грезах. Как тяжело вы дышите, любовь моя, и какой великолепный прыжок
бросил вас в мои объятья! За секунду до вашего появления я слышала топот
вашего боевого коня.
Объяснять больше было нечего, и когда ты только что помолвлен, для губ
находится другое занятие. Однако за дверью послышался какой-то шум - кто-то
поднимался по лестнице. Когда я с грохотом появился в доме Равонов, старики
бросились в погреб, чтобы посмотреть, не свалилась ли с козел большая бочка
сидра, а теперь они спешили в комнату дочери. Я распахнул дверь и взял Мари
за руку.
- Вы видите перед собой вашего сына! - сказал я.
О, какую радость я доставил этим скромным людям! При воспоминании об
этом у меня всякий раз навертываются слезы. Им не показалось слишком
странным, что я влетел в окно, ибо кому быть горячим поклонником их дочери,
как не храброму гусару? И если дверь заперта, то разве нельзя проникнуть в
дом через окно? Снова мы собрались все четверо в гостиной, из погреба была
принесена облепленная паутиной бутылка, и полился рассказ о славном роде
Равонов. Будто впервые видел я эту комнату с толстыми стропилами, два
стариковских улыбающихся лица и ее, мою Мари, мою невесту, которую я
завоевал таким странным образом.
Когда мы расставались, было уже поздно. Старик вышел со мной в
переднюю.
- Вы пойдете парадным ходом или черным? - спросил он. - Черным ходом
короче.
- Пожалуй, пойду парадным, - ответил я. - Этот путь, может, и длиннее,
зато у меня будет больше времени думать о Мари.