"Вячеслав Леонидович Кондратьев. Селижаровский тракт " - читать интересную книгу автора

завтра.
Раз уж запрещено жечь костры, то незачем сооружать и шалашики, да и сил
уже не осталось - измаяла людей дорога. Рубят лапник, бросают на снег,
устраивают лежки под сосенками и заваливаются в ожидании кормежки.
Опять ребята вместе, только Лапшина нет. Жмутся друг к дружке, дымят
махоркой молча - не говорится что-то, не идут слова, будто приморозились, а
ведь завтра... Что даст им силы завтра? Любовь к Родине? Да, конечно! Но
любовь, еще не полностью осознанная, еще не выстраданная... Ненависть к
врагу? Разумеется! Но ненависть-то пока книжная, еще по сердцам не
прошедшая...
Достаточно ли сильно будет держать их мальчишеское презрение к
трусости? Выдюжат ли ребята то, что именуется первым боем? Все - завтра! Все
покажет - завтра!
- Коншин, можно тебя на минутку? - подходит к ним Шергин.
- Что, Андрей? - с трудом поднимается Коншин.
- Поговорить надо.
Они отходят чуть в сторону, закуривают, и Коншин терпеливо ждет, что
скажет ему Шергин, но тот не торопится. Он внимательно глядит на Коншина,
словно раздумывая.
- Завтра - бой, Коншин. И может случиться всякое. Понимаешь?
- Ты же вроде помирать не собирался, - пробует улыбнуться Коншин.
- У меня здесь никого нет, а с тобой мы немного подружились...
- Да.
- Вот два письма... Если что - пошлешь...
- Хорошо, Андрей... Если сам...
- У меня больше шансов.
- Почему?
- Так... - Шергин затягивается цигаркой. - Ты подал заявление в партию?
- Нет.
- Почему?
- Сам не знаю... Видно, не до конца уверен в себе. Договорился с
комиссаром - после первого боя. А ты подал?
- Да. Но меня могут не принять.
- Отчего же?
- Так...
- Излишней откровенностью ты не страдаешь.
- Пожалуй... Я скажу тебе... чуть позже...
- Как хочешь.
Шергин поворачивается и уходит к своему взводу - прямой, подтянутый,
спокойный, а Коншин, глядя ему вслед, думает, что не мешало бы
позаимствовать у Шергина и выдержки, и хладнокровия.
Тут встречается он глазами с рядовым Савкиным.
- Можно с вами поговорить, товарищ сержант? - спрашивает тот тихо, не
по-уставному, и легко трогает его за рукав.
- Говорите.
- Не обижайтесь только, если вам покажется, что я скажу нечто
нравоучительное. Но я старше вас почти вдвое и в бою завтра буду не в первый
раз. И, я думаю, это дает мне право сказать вам кое-что...
- Я слушаю вас, Савкин.
- Никогда не забывайте, что вот эти пятьдесят два бойца вашего взвода -