"Виктор Конецкий. Необыкновенная Арктика ("Фома Фомич Фомичев" #3) " - читать интересную книгу автора

к борту) с драгоценной бутылкой в кармане. Была уже ночь, и "Пушкин" и
"Микеланджело" залились веселыми, новогодними огнями иллюминации, а мой
"Невель" зиял абсолютной чернотой без палубного освещения. Даже над трапом
не горела люстра, и я чуть было с трапа не сверзился. И заругался в полную
мощь, опасаясь, естественно, более всего за целостность виски в кармане, а
не за шею. Во тьме схватил за руку третий штурман Женя: "Молчи, Викторыч!
Молчи, бога ради!" Оказывается, этот коварный хитрец вырубил огни
специально, чтобы цикады убрались с нашего скобаря на шикарные лайнеры -
насекомые летят на свет. И они, действительно, понемножку летели на
иллюминацию.
- Женя, пожалей туристов! - сентиментально попросил я.
- А там не наши, - объяснил Женя. - Там сплошь британцы. Они
колониальные песни поют!
И действительно, туристы пели грустную песню. Известно, что для того,
чтобы стать настоящим англичанином, то есть убежденным шовинистом, чуждым
всякой сентиментальности коммивояжером, сквернословом, но человеком честным,
надо попасть в изгнание - так утверждает Грэм Грин (а может быть, Пристли).
В Касабланке англичане-туристы ощутили себя изгнанниками. И запели
старинную песню: "Далеко, далеко на родном берегу, помолитесь, друзья, за
душу мою..."
Певуньи-старушки печалились о былом мужестве первопроходцев,
колонизаторов и моряков. В их душах взбалтывался коктейль из деятельного
прошлого, бездельного настоящего и рашен водки.
- А помните, о чем мы разговаривали, когда я к вам потом пришел чай
пить? -спросил Дмитрий Александрович посередине моря Лаптевых (на жаргоне:
"Море лаптей").
- Помню. Только что померла старуха туристка. И вы намучились с трупом.
- Это мелочи, - сказал Дмитрий Александрович. - Я другое запомнил. Вы
очень интересно про собак рассуждали. Тогда "Аполлон-двенадцать" недавно
только вернулся с Луны. Сели они еще спиной вниз, в оверкиль. И вот вы
переживали: будут теперь собаки и волки выть на луну или не будут? Потому
что мол, месяц теперь опошлен, и космос замызган, и влюбленным смотреть на
луну уже как бы бессмысленно, и что придется переписывать старые сказки, где
действует месяц, потому что оттуда американцы сперли камушек и луна уже не
луна, а черт знает что такое. Очень интересно вы рассуждали.
- Н-да, действительно, интересно... - согласился я на этот сомнительный
комплимент.
...Первым отвалил из Касабланки "Микеланджело" - двести семьдесят пять
метров стали, каждый метр - образец изящества и элегантности... Да, а
все-таки жаль, что авиация прихлопнула эти прекрасные лайнеры!
За "Микеланджело" отвалили в моря от борта "Пушкина" мы. Отшвартовка
происходила под взглядами английских туристов. Пришлось нацеплять форму и
вообще изображать морской театр - с архичеткостью команд и лихостью выборки
тросов и т. д. И я тогда в какой-то степени вдруг понял, что у неморяков
существует особенный интерес к морякам, какой-то завораживающий интерес.
Англичане - морская нация, а лезли друг через друга, чтобы посмотреть на
обыкновенную отшвартовку одного судна от другого...
Через час после того, как Касабланка - фигурные пальмы, опутанные
цветущими растениями, кокетливые паранджи женщин, лукавые и веселые женские
глаза в прорезях паранджей, причудливые фонтаны и пришедшая из пустыни