"Анатолий Фёдорович Кони. Ф.М.Достоевский " - читать интересную книгу автора

Ф.КОНИ

Ф.М. ДОСТОЕВСКИЙ


Весною 1845 года начинающий, впоследствии очень известный, писатель
Григорович взял у своего сотоварища по воспитанию в Инженерном училище
рукопись его первого литературного труда и отнес ее к Некрасову,
собиравшему материалы для "Петербургского сборника".
Чтение рукописи привело их в восторг и вызвало у сдержанного вообще
Некрасова слезы. С известием об этом впечатлении, самым ранним утром,
Григорович поспешил к автору, а затем вместе с Некрасовым отправился к
знаменитому русскому критику.
"Белинский! - вскричал один из них, входя, - новый Гоголь народился!"
"Эк у вас Гоголи-то как грибы растут", - сурово ответил Белинский,
однако взял рукопись, а вечером в тот же день пришел к ним сказать, что
совершенно восхищен этим произведением и непременно желает видеть молодого
автора, которого затем приветствовал самым задушевным образом и, так
сказать, благословил на дальнейшую писательскую деятельность. Этот молодой
автор был Достоевский, а произведение его называлось "Бедные люди", в
котором затронутые Гоголем душевные переживания скромного труженика,
"унижаемого и оскорбляемого" и людьми и судьбой, изображены с гораздо
большей широтой и берущей за сердце глубиной.
Гейне говорит, что человек в разгаре своей деятельности похож на солнце.
Чтобы его рассмотреть как следует, надо видеть его при восходе и при
закате. То же следует сказать и про деятельность выдающегося человека.
Восход и закат Достоевского, как писателя, были яркие и приковывавшие к
себе общее внимание, но разгар его деятельности был полон внешних и
внутренних страданий, нужды, болезни и отсутствия справедливости в
отношении к нему критики. Улыбнувшись ему и даже вскружив ему голову
блестящим успехом, судьба повела его затем тяжким и тернистым путем,
сначала на Семеновский плац, заставив пережить муки ожидания смертной
казни, потом по долгой "Владимирке" в сибирскую каторгу и оренбургские
линейные батальоны. После "Бедных людей" талант его, как это встречается у
многих писателей, стал как будто постепенно слабеть, гаснуть и, под
влиянием материальной нужды, грозить разменяться на мелкую монету
вынужденного заработка.
Но пребывание в "Мертвом доме" не озлобило его, не убило для жизни и не
заставило возгордиться, доведя, как это бывало у некоторых, до
самолюбования. Он вернулся из каторги примиренным с жизнью, просветленный
пониманием смысла и значения последней. В душе надломленных, но не
обезличенных товарищей по острогу и даже в самых закоренелых злодеях он
сумел найти признаки человечности.
Ему было дано проникновенно затронуть роковые и противоположные вопросы
тяжкого отсутствия уединения и насильственного одиночества. Любовь к
страждущим и сострадание к людям стали затем господствующей и несмолкающей
нотой в его творчестве.
В его "Мертвом доме" далекая, туманная и малоизвестная сибирская
каторга встала в живых образах и со всеми своими сторонами, не
превзойденная никакими последующими описаниями, хотя бы и очень