"Григорий Иванович Коновалов. Истоки (Книга 2) " - читать интересную книгу автора

выступал против мира с русскими. Двух сыновей своих Хейтель тоже сделал
военными. Только больные и трусы боятся драки. Сильный человек не может
жить, не толкая других. Войны были, есть и будут, потому что были, есть и
будут здоровые решительные люди, которые не могут жить без драки, так же
как сильные, ловкие звери не могут жить, не загрызая слабых и неловких
зверей. Есть аристократы духа и есть рабы, норовящие отнять у аристократа
состояние, власть и славу. Надо биться. Жизнь есть борьба, а радость
добывается победой. Не обузой и тем более не злом или несчастьем
представлялась эта война Хейтелю. Она была для него такой же жизненной
потребностью, как для соловья пение.
Он всем существом своим одобрил военную программу
национал-социалистской партии, неутомимо вместе с Браухичем, Кейтелем и
Гальдером разрабатывал и осуществлял планы войны. Это было увлекательное
занятие. Первый пункт великого плана завоевания мира был осуществлен:
Франция разгромлена. Теперь предстояло сокрушить Советы, прибрать к своим
рукам Ближний Восток и Индию, тогда Англия встанет на колени.
Хейтель очень бы оскорбился, если бы ему сказали, что хотя вся его
жизнь, как и жизнь других генералов, состояла в подготовке войны, в
составлении планов походов, в обучении офицеров и генералов, в чтении
военных книг, в обдумывании стратегии и тактики, все же из всех участников
войны никто не имел таких неопределенных, неживых и путаных представлений
о ней, как он и его соратники генералы.
Они командовали крупными армейскими группировками и в силу своего
привилегированного положения, позволяющего им распоряжаться жизнями сотен
тысяч солдат и офицеров, не знали ни тяжести походов, ни ран, ни
страданий; незнакома им была и ожесточенная ярость солдат противника,
которые добивались прямо обратного, то есть убивать тех, кто пришел их
убить.
Для Хейтеля война представлялась хитроумными комбинациями обходов,
клещей, котлов, прорывов, клиньев, и все эти комбинации были лишены живой
человеческой боли, крови, угрозы каждую секунду остаться калекой, потерять
семью и собственную голову. Хейтель был огражден от осколков, от пули,
штыка своим особым положением большого начальника. Даже теперь, когда его
машина мчалась от поселка к поселку, все ближе к грохотавшему фронту, она
мчалась все же по следам отгремевших битв, он видел лишь конечный
результат сражения: смерть неприятеля и победу немцев.
Приостановка наступления раздражала его. Он не понимал, почему
опытные генералы не могут перехитрить казака Буденного. И очень удивился,
когда командующий, принявший его в разбитой школе на окраине городка,
сказал, что вот уже двадцать часов идут ожесточенные танковые бои, в
которых с обеих сторон принимают участие тысячи машин. Отдаленный гул
танкового сражения доносился и сюда, в эту школу с выбитыми окнами.
- Противник бросил на меня все свои бронетанковые резервы, - сказал
командующий. Он снял пенсне со своего мясистого носа и посмотрел на
фельдмаршала с тем особенным выражением беззащитности, которое присуще
всем близоруким, носящим очки.
- Я убежден: на моем фронте все наличие большевистских танков, -
снова повторил командующий. - На поле боя все перемешалось, невозможно
пустить пикирующие штурмовики.
Хейтель насмешливо улыбнулся.