"Роман Коноплев. Евангелие от экстремиста " - читать интересную книгу автора

интеллигентно улыбнувшись желтыми зубами, поинтересовался местный Айболит.
Через каких - то три дня я уже свободно общался с соседями по палате -
дикими селянами, как оказалось, не знавшими как моего русского, так толком и
литературного молдавского, который преподавали нам в школе. По крайней мере,
ни один из детин 12-15-летнего возраста не мог толком написать хоть пару
предложений ни на кириллице, ни на латинице, принятие которой послужило в
скором времени одной из множества причин начала войны между их Молдовой и
нашим Приднестровьем.
В Днестровске молдаван было не очень много, тут жили люди более
тридцати национальностей, но про происходящие в Кишиневе страсти в скором
времени начали говорить все. Сначала началась языковая лихорадка, из
Кишинева шли новости о том, что скоро все должны будут общаться только на
молдавском. И нельзя будет нигде работать - даже продавцы в магазинах должны
будут выучить молдавский, и общаться на нем с покупателями. А покупатели
должны будут его выучить, чтоб общаться с продавцами. Все это обсуждалось,
как новости из жизни инопланетян. Было очевидно, что общественность
столкнулась с чем-то абсолютно новым. Сначала возникло спотнанное
любопытство, и даже мой папик прикупил пару разговорников и учебников. Тупо
полистав их пару дней, стало ясно, что выучить его в зрелом возрасте не
представляется возможным. Националисты появились, однако, и в Приднестровье.
Гордиться тем, что ты молдаванин, никто не запрещал. Возникло и отделение
Народного Фронта, на базе которого с началом войны будут сформированы
террористические отряды. А пока эти странные злые люди, высокомерно задирая
голову, шагали с румынскими знаменами даже по Тирасполю. Однако, в
Приднестровье, действительно, оказалось слишком много мистического в
сравнении с событиями, происходившими в других регионах бывшего СССР, откуда
русские бежали, побросав дома и близких. В воздухе витал дух сопротивления.
Во всех ларьках открыто продавалась кишиневская националистическая пресса,
причем, на удивление, на великолепном русском языке. И каждый житель
Приднестровья мог поближе познакомиться с рассуждениями кишиневских
публицистов о "русских оккупантах" и том, что великая румынская империя
включает в себя Брянскую область и Ставропольский край.
Приднестровье к свежему ветру перемен отнеслось по-разгильдяйски.
Попытки вывесить на сельсоветах румынские триколоры заканчивалась раз за
разом полным фиаско. Флаги снимали ночью народные герои. В Приднестровье
было очень много приезжих из разных уголков СССР - люди после института по
распределению попадали сюда, быстро получали квартиры, все переженились,
родились дети. Дух всепобеждающей свободы, это, я скажу вам, уже далеко не
"тюрьма народов". Ни по настроению, ни по нравам.
Рядом был самый, наверное, свободный в союзе город - Одесса. Город
каштанов и веселых куплетистов. Город моря и знаменитой барахолки, где было
ВСЕ. В этих краях не слишком-то доверяли вообще какой бы то ни было
идеологии. Слишком далеко от Москвы - раньше это называлось "малороссией".
Поэтому никто особо не испугался в Приднестровье, когда при выходе из
здания парламента Молдовы в центре Кишинева националистически настроенная
толпа попыталась избить депутатов от Приднестровья. Больше наши депутаты в
Кишинев не ездили. А когда на центральной площади Кишинева толпа
интеллигенции зацепила проходящего мимо с девушками русского студента
Дмитрия Матюшина, говорившего по-русски, и забила его ногами до смерти, в
Приднестровье все поняли, что ситуация зашла слишком далеко - дальше некуда.