"Роберт Конквест. Большой террор. Книга 1" - читать интересную книгу автора

выступил на пленуме с речью, которая по своему совершенно неискреннему тону
была типичной для тогдашних заявлений бывших оппозиционеров. Бухарин
потребовал "суровой расправы с группировкой А. П. Смирно"-...
[Здесь явный пропуск в бумажной книге, хотя утраченных страниц нет.
Видимо пропали 1-2 строки в наборе. В английском тексте книги этот фрагмент
выглядит так:
At the plenum, Bukharin, not implicated even to this extent, made a
speech typical of the extravagant and insincere tone which was now
conventional in ex-oppositionist statements, demanding "the severe
punishment of A. P. Smirnov's grouping"; and he spoke of his own earlier
"Right-opportunist, absolutely wrong general political line," of his "guilt
before the Party, its leadership, before the Central Committee of the Party,
before the working class and the country," mentioning Tomsky and Rykov as
his "former companions in the leadership of the Right opposition."
Прим автора fb2-файла]
"... но неправильной общеполитической установке", о своей "вине перед
партией, ее руководством, перед Центральным Комитетом партии, перед рабочим
классом и страной", говорил о Томском, Рыкове, как о своих "бывших
соратниках по руководству правой оппозицией".[103]
Эйсмонт и Толмачев были исключены из партии, а Смирнов - из
Центрального Комитета (впрочем, Смирнова исключили и из партии в декабре
1934 года, после убийства Кирова, за "двурушничество и продолжение борьбы
против партии"[104]). В течение последующей зимы Эйсмонт, Толмачев, Рютин,
Угланов и другие были приговорены к разным срокам тюремного заключения.[105]
Взгляды А. П. Смирнова и его сторонников весьма примечательны. Мы
видим, что высокопоставленные партийные ветераны, никогда не входившие в
какую-либо оппозицию, выступили теперь не просто за изменение политического
курса, но особенно за устранение Сталина. Это увеличивает вероятность
туманных сообщений о том, что подобные дискуссии имели место и годом позже,
во время XVII съезда партии.[106]
Группы Рютина и А. П. Смирнова вряд ли имели какие-либо шансы на успех.
Их значение скорее в том, что было открытое сопротивление Сталину со стороны
его ближайших соратников в Политбюро по поводу казни конспираторов.
Отвращение Кирова, Орджоникидзе и других к предложенным казням было,
безусловно, искренним. Идея партийной солидарности никогда больше не
проявлялась с такой исключительной силой.
Но здесь же выявляется удивительное "двоеверие" так называемых
"умеренных" партийных деятелей. Эти люди беззаботно и даже весело убивали
белых, они без особых сожалений обрекали на голод и истребляли
крестьянство - но они же отчаянно сопротивлялись казням высших партийных
сановников, ибо это значило "проливать кровь большевиков". Двойная мораль
этих людей сравнима разве что с отношением чувствительного и образованного
представителя древнего мира к рабам или французского аристократа XVIII века
к низшим классам. Даже лучшие из старых большевиков вряд ли больше
заботились о судьбе беспартийных, чем было принято заботиться о судьбе рабов
во времена Платона. Беспартийные, как в свое время рабы, были просто не
люди.
Можно, конечно, симпатизировать тем верным партийцам, которые оказались
жертвами чисток, в то же время воздерживаясь от симпатии к таким неприятным
людям, как, например, обвиняемые по шахтинскому делу (см. Приложение Е).