"Андрей Константинов. Агентство 'Золотая Пуля'-3 ("АНДРЕЙ Обнорский") " - читать интересную книгу автора

соснового леса. Посредине стояло двухэтажное строение в форме буквы "Т",
поодаль были разбросаны отдельные домики, стилизованные под швейцарские
шале. Светились окна, на стоянке сбились в стаю несколько автомобилей разной
национальности и цены: от моей любимой отечественной "Нивы" до навороченной
"тойоты-лэндкрузер".
- Уже собирается народ, - сказал, кивнув на машины, Танненбаум. -
Коллеги-журналисты... акулы, так сказать, пера.
Мы тут, конечно, не столица... провинция.
Но есть очень острые перья. Очень острые.
Как... э-э...
Я уже собрался подсказать Танненбауму, на что похожи острые
журналистские перья, но Лукошкина сделала мне страшную морду.
- ...как шпаги, - закончил свою мысль Женя. Он - определенно - любил
глубокие, небанальные метафоры. Острые, как... фаллос.


***

Нас с почетом разместили в шале. Однако наши коттеджи только снаружи
были загранично-буржуазными. А вот внутри они отражали ностальгию нынешних
хозяев по своей комсомольской молодости.
В прихожей меня встретил плакат: "Привет участникам
комсомольско-молодежного слета!" В гостиной количество ностальгической
атрибутики было вообще безмерным - на стенах висели шелковые и бархатные
вымпелы: "Ударник X пятилетки", "Победитель соцсоревнования", "Лучшая
комсомольско-молодежная бригада". На телевизоре "Панасоник" стоял небольшой
бюст поэта Маяковского, а на журнальном столике лежали номера журнала
"Молодой коммунист". На прикроватной тумбе в спальне - томик речей Леонида
Ильича Брежнева. Даже с трогательной закладкой... Да, с юморком бывшие
комсомольцы оказались.
Но в целом номер был весьма комфортабельный, в холодильнике даже
напитки нашлись. В ассортименте от "Столичной" до "Мартеля".
Я только успел осмотреться, разложить вещи и выкурить сигарету, как
пришел Танненбаум и объявил, что пора на ужин.
И что все местные коллеги горят от нетерпения, ожидая встречи со
мной... Вот ведь дурак этот Женя, а слова сказал хорошие. Правильные сказал
слова. Ну, насчет встречи со мной.
Я подмигнул бронзовому Маяковскому и, накинув на плечи куртку, пошел за
Танненбаумом. На улице было чертовски хорошо... И подумалось, что лучше бы
не ходить ни на какой ужин, а пойти к Лукошкиной в ее шале, выпить чуть-чуть
"Мартеля" и...
- Вот мы и пришли, - сказал Женя Танненбаум.


***

- Ну, вы попали, - сказал Женя Танненбаум... Нет, это он потом сказал.
А тогда он сказал:
- Вот мы и пришли.
В зале на стенах светились бра в виде канделябров, а на столах