"Тадеуш Конвицкий. Чтиво" - читать интересную книгу автора

- Мы оказались на улице. Кажется, моросил дождь. Не знаю, я очень
смутно все помню. Мы куда-то шли. Пошатывались. Она взяла меня под руку.
Сказала: пойдем ко мне. Остаток здравого смысла откуда-то издалека
подсказывал, что не стоит этого делать, что добром это не кончится. Но
одновременно во мне разгорался гнев, бунт против самого себя и против
каждого случайного встречного. В конце концов мы очутились в подъезде, каких
в Варшаве тысячи. Поднимались по мокрым терразитовым ступенькам, а путь нам
освещал грязный полумрак ночи из разбитого окна. Наконец мы остановились на
площадке. Стали целоваться, а капли дождя попадали нам в рот. Я полез к ней
под блузку и отыскал груди - огромные и горячие, как мне показалось.
Меня трясло от холода, от сырости и, наверное, от усталости, и при
этом, как пишут в романах, обожгло внезапным огнем желания. Прижав ее к
стене, чтоб не упала, я задрал ей юбку и начал одной рукой возиться с
бельем, а другой высвобождал свое рвущееся в бой вожделение, искал подступы
к ее распаленному лону, становился все настойчивее, а она боком сползала по
стене, и вдруг мы, то ли запутавшись в собственных ногах, то ли
поскользнувшись на терразите, покатились вниз по крутым ступенькам и
ударились головами об пол на площадке этажом ниже, и с минуту прислушивались
к эху жуткого грохота, бившемуся где-то наверху, очень высоко, под самой
крышей. Жива, шепнул я. Да, пока еще жива, засмеялась она. Я не чувствовал
боли, только слышал шум, возможно, проливного дождя, шум, который был во мне
и вокруг меня. Мы с трудом поднялись на ноги. В темноте я ее не видел,
только водил рукой по мокрым плечам, по волосам, по шее и в тот момент,
кажется, даже не помнил, как она выглядит, чем меня привлекла, не помнил ее
иронически сощуренных глаз. Но тут стали распахиваться двери квартир.
Какие-то головы, растрепанные или в бигудях, высунулись из ярко освещенных
пещер и молча с испугом на нас уставились. А мы, то на четвереньках, то на
полусогнутых, в панике поползли вниз, к выходу. Что было дальше, не помню.
Наверное, пошли ко мне, потому что я очнулся перед своей дверью.
Корсак предостерегающе поднял руку. Я замолчал. Он щелкнул клавишей
магнитофона и сказал:
- Пленка кончилась. Завтра продолжим. У вас очень усталый вид. А
царапины около уха - это что?
- Царапины? - повторил я, ощупывая шею за ухом.- Видно, покалечился,
когда падал с лестницы.
- Похоже на следы ногтей.
- Не знаю. Возможно. Нет, не припоминаю. Между нами ничего не было.
Комиссар усмехнулся и энергичным, размашистым движением прихлопнул
реденькую поросль на висках.
- Вы же говорите, что многого не помните. Ладно, вскрытие покажет.
- Вскрытие? - прошептал я, с трудом проглотив колючий комок слюны.
- Да. Она уже труп. Всего лишь труп. Я вас замучил. Нам обоим
необходимо отдохнуть. Я отведу вас в помещение, где вы выспитесь, придете в
себя, а завтра видно будет.
- Как это? Я не могу вернуться домой?
- Пока нет. Мы имеем право задержать вас на сорок восемь часов. Потом
видно будет.
Я покорно согласился. Только бы мне не показывали труп и не проводили
так называемый следственный эксперимент. Почему именно со мной это
случилось.