"Дин Рэй Кунц. Дети бури" - читать интересную книгу автора

Разговор был настолько банальным, насколько вообще может быть банальной
беседа при первом знакомстве, и все же всю обратную дорогу Соня не
переставала о нем размышлять. Миллз показался ей таким необщительным, даже
несмотря на то, что своим упоминанием о Бостоне Генри дал ему самую обычную
тему для обмена приветствиями. Конечно, вполне возможно, что этот человек
был просто застенчив от природы, точно так же, как и Хельга. И все же,
думала она, можно ли положа руку на сердце сказать, что она узнала о нем
больше, чем об остальных? Хельга слишком смущалась, чтобы поддерживать
длинный разговор. Билл Петерсон казался общительным и открытым, но о себе не
рассказал практически ничего. То же самое произошло и с Бесс. Естественно,
из-за того, что, по словам Петерсона, у Генри был плохой день, он мало что
добавил к разговору, и все же... Необщительность Миллза была другого рода -
будто он нарочно старался что-то скрыть. Она спросила, в каком районе
Бостона он жил, - и мужчина уклонился от ответа, спросила, что он там
делал, - и он так же быстро ухитрился сменить тему. Теперь Соня понимала,
что его ответы только запутывали ситуацию, как будто она допрашивала его, а
не вела простую светскую беседу.
Вернувшись в дом, девушка снова постаралась избавиться от неприятного
впечатления. Она уговаривала себя, что делает из мухи слона, и все из-за
этой истории, которую Петерсон рассказывал по дороге к Дистингью.
Детоубийца, телефонные звонки с угрозами, анонимные письма, безумец на
свободе - ни одна из этих вещей не способствует душевному покою, и все они
были прямо-таки предназначены для того, чтобы заставить воображение работать
без перерыва.
Когда они снова оказались в прихожей большого дома, Билл сказал:
- Ну, теперь я уйду, чтобы вы смогли отдохнуть. Увидимся за ужином.
Тогда вы и с семьей Доггерти познакомитесь.
- Они едят вместе с вами? - удивленно спросила она.
Петерсон рассмеялся:
- Во всяком случае, наше хозяйство не страдает отсутствием
демократизма. Джой Доггерти кто угодно, только не сноб, и за обеденным
столом у него всегда очень весело. Лерой, вы и я будем ужинать вместе с
семьей; кухонный персонал, которому приходится готовить и подавать блюда,
конечно же поест у себя.
Следом за Генри Соня поднялась по широкой центральной лестнице на
второй этаж, прошла по основному коридору до дальнего конца, где
располагалась ее комната. Это был юго-восточный угол огромного дома.
Стены были обиты тканью приятного бежевого цвета, пол выложен тиковым
деревом. Темно-голубой ковер оттенка чистой морской воды слегка приминался
под ногами. Мебель из красного кедра, как объяснил Генри, была сплошь
покрыта ручной резьбой, выполненной в полинезийском стиле, со множеством лиц
богов и религиозными символами, вырезанными почти на каждом открытом месте:
рыбы, солнца, звезды, луны, листья, обрамлявшие изображения. Соня не то
чтобы очень любила оборки, кружева и атлас, но ей нравились вещи,
отличавшиеся от стандарта, уникальные. Убранство комнаты, без сомнения, было
настолько оригинальным, насколько это вообще возможно. Вряд ли мастер делал
точно такие же вещи для кого-либо еще. А значит, в ее комнате стояли
единственные в своем роде предметы. До сих пор Соне не приходилось бывать в
такой богатой обстановке.
- Могу я помочь вам распаковать вещи? - спросил Генри, внеся в комнату