"Бэзил Коппер. Блистание полированных лезвий " - читать интересную книгу автора

записи были хорошо спрятаны. Надежные замки - вот решение вопроса. Они
обеспечивают укромность и скрывают от посторонних глаз то, что для них не
предназначено. А меблированные комнаты и пансионы изобилуют любителями
совать нос не в свои дела. У меня был друг... но я отвлекся. История очень
длинная и отнимет слишком много времени и бумаги, если я запишу ее сейчас.
Быть может, когда-нибудь, когда я прославлюсь, я даже напечатаю ее. Она,
бесспорно, заслуживает того, чтобы ее рассказать - ее могут даже счесть
чересчур неправдоподобной для вымысла.
В углу комнаты я заметил занавесочку. Подхожу к ней и отдергиваю. Никак
не ожидал. Ниша с засиженным мухами зеркалом на задней стене. А под ним -
каменная раковина со стоком. А над ней - большой медный кран. Поворачиваю
его, и вырывается струя холодной воды. Какая роскошь для подобного места! Я
буду заниматься своим туалетом в полном уединении! А горячую воду для
бритья, несомненно, можно будет брать внизу. Горячая вода мне необходима,
так как моя горлорезка затупилась, а я еще не испробовал новые типы
безопасных бритв. Говорят, что кожа должна к ним привыкнуть.
Снова сажусь на кровать. Итак, денег у меня достаточно на несколько
недель, если я буду осмотрителен в расходах. А тогда посмотрим. Я знаю, как
получить еще, но на этот раз необходима сугубая осторожность. Дело в Кельне
страшно меня напугало, можете мне поверить. Я вздрагиваю при одном
воспоминании. Если бы не старуха, никто ничего не знал бы. Но кто бы мог
подумать, что зрение и слух у нее такие острые? Однако моя, как говаривал
отец, "природная хитрость" вновь меня выручила. Тем не менее нельзя
забывать, что полагаться на удачу не следует. Приходится сочетать
необходимость с крайней осторожностью.
Снова встаю и разглядываю себя в зеркале, поднеся лампу поближе. Нет,
облик, который я вижу там, не так уж плох. Я не красавец, это бесспорно. Но
вид у меня достаточно респектабельный. И когда я быстро умоюсь с помощью
обмылка в металлической мыльнице и вытрусь застиранным полотенцем, то ничем
не буду выделяться в толпе. А в Берлине толп полно, слава Богу.
Меня осеняет мысль, хотя фраза эта прозвучала только у меня в голове.
Зачем упоминать моего Творца, если я в Него не верую? Любопытно. Но,
возможно, действует лишь сила привычки, лишь то, что вдалбливали тебе
родители с первых лет твоей жизни? Как мир смахивает на железную дыбу! Чем
больше растягиваешься в попытке вырваться, тем больше тебя растягивают, и
жгучая, рвущая тебя на части пытка продолжается.
Надо сохранять хладнокровие. Когда я отдаюсь подобным мыслям, то иногда
вслух облекаю их в слова, а в подобном заведении, где стены тонкие, а
половицы прибиты кое-как, это опасно. Я подхожу к умывальнику, открываю кран
и погружаю лихорадочно горящее лицо в благословенную прохладу воды. Так-то
лучше! Головная боль и остатки винных паров исчезают почти бесследно. Я
готовлюсь покинуть комнату, но сначала провожу заключительную проверку, все
ли в порядке. Необходимо найти маленькое кафе в укромном переулке, где я не
буду привлекать ничьего внимания.
Однако не чересчур укромном, иначе мой замысел окажется неисполнимым.
Вот что станет решающим, когда я подыщу что-нибудь подходящее. И я узнаю
такое место, как всегда. Мой безошибочный глаз, как говаривала моя мать.
Нагибаюсь пополировать башмаки краем скатерти. Последний взгляд вокруг, и я
открываю дверь на убогую лестничную площадку с убогим половиком и выцветшими
религиозными литографиями на стенах. Возвращаюсь к столу, гашу лампу,