"Афанасий Лазаревич Коптелов. Точка опоры (Роман в двух книгах) " - читать интересную книгу автора

взволнованный и сияющий, как перед большим праздником, отнес его
наборщику:
- Теперь дело за вами.
- Можете спокойно ложиться спать, - сказал Блюменфельд все с той же
ноткой самоуверенности. - Корректура пусть вас не волнует. Еще не было
случая...
- Помню, помню, - прервал Владимир Ильич. - И хочу верить в вашу
типографскую непогрешимость.


4

Утро было такое же серое, как в предыдущие дни. Окна сверху донизу
заплаканные.
В тесной типографии зажгли керосиновые лампы.
Настала долгожданная минута: Ульянов, Блюменфельд и типограф Рау
стояли у машины, считавшейся скоропечатной. Дюжий вертельщик поплевал на
руки, взялся за крюк, деревянное цевье которого было до блеска отшлифовано
жесткой кожей натруженных ладоней; и, напрягая мускулы, повернул большое
колесо машины; заскрежетали шестерни, пришли в движение печатные валы,
запахло типографской краской, и влажный газетный лист лег на нетерпеливые
руки Владимира Ильича. Есть газета! Есть! Сбылась долгожданная мечта!
Рау и Блюменфельд заглянули с боков. Отлично оттиснулось клише: в
середине крупно "Искра", ниже под чертой "№ 1, декабрь 1900 года", слева:
"Российская социал-демократическая рабочая партия", справа: "Из искры
возгорится пламя!" Ответ декабристов Пушкину". Все четко. Все хорошо. А
текст... Пожалуй, надо кое-где еще приправить, и Рау вместе с печатником
склонился над вторым оттиском.
А Владимир Ильич, хотя внутренняя сторона еще не была оттиснута,
вложил в середину лист, напечатанный ранее, и, окинув газету восторженным
взглядом, обнял Блюменфельда за плечи, пожал руку Герману Рау, печатнику и
вертельщику:
- Данкэ! Данкэ! Данкэ! - едва удержался, чтобы не добавить по-русски:
"От всего сердца! От всех российских социал-демократов. От всех
марксистов!"
Пройдет какая-нибудь неделя, и новорожденную вот так же будут держать
в руках Лепешинский в Пскове, Бабушкин в Иваново-Вознесенске... Глаша
Окулова перешлет в свою родную Сибирь... И у всех будет праздник. А для
него праздник уже начался. Завтра будут оттиснуты последние полосы.
День рождения газеты запомнится на всю жизнь!
Главное - поскорее переслать "Искру" в Питер Степану Радченко. Ему
там очень трудно. Творятся нетерпимые глупости: у рабочих - своя
организация, у интеллигентов - своя. В "Союзе борьбы" верховодят
"экономисты". "Искра" для них - удар, нашим - подмога в борьбе.
Легким и быстрым шагом Владимир Ильич прошел к редакторскому бюро,
зажег лампу под жемчужным абажуром, сел и, как по лесенке, побежал глазами
по строчкам первой колонки, чем ниже, тем быстрее и быстрее. Но в середине
второй колонки вдруг споткнулся, брови сурово сдвинулись над переносьем,
сжатые кулаки опустились на стол.
- Послушайте, геноссе Блюм, что вы наделали?!