"Олег Корабельников. Воля летать" - читать интересную книгу автора

Олег КОРАБЕЛЬНИКОВ

ВОЛЯ ЛЕТАТЬ




Боль приходила почти в одно и то же время - между десятью и двенадцатью
ночи. Медленно и неотвратимо, как гул приближающегося самолета, накатывала
из глубины, охватывала голову, и тогда приходилось зарываться лицом
подушку, стискивать зубами краешек материи и отдаваться боли на поругание.
Лекарства давно не помогали, и бороться с ней казалось таким же
бесполезным делом, как останавливать руками ревущий пропеллер. И Николай
не противился боли, смиряясь с неизбежным. Боль появилась впервые почти
год назад, сначала слабая, нечастая, боящаяся анальгина. Николай не
слишком-то обращал на нее внимание, объясняя ее усталостью, бессонницей и
другими простыми причинами
В последнюю ночь, проведенную дома, измученный только что ушедшим
приступом, он засыпал тяжело. Боль, наполнявшая его, оставила пустоту,
чуть ли не физически ощущаемую, словно бы в голове образовалась полость.
Ощущение было настолько навязчивым, что он не удержался и потрогал голову,
будто убеждаясь, что она цела. Что-то перемешалось внутри, сжималось и
разжималось, закручивалось в спираль, безболезненно, но все-таки
неприятно, и Николай так и заснул с этим ощущением.
Пискнуло радио на кухне, и он поднес к глазам руку, чтобы сверить
время. Часы бессовестно отставали. Он подвел их, нехотя встал, не
выспавшийся и раздраженный. Сегодня он должен ехать в больницу, чтобы
решить, наконец, что же делать ему со своей больной головой, и довериться
врачам как прежде он доверялся боли.
Жил он один, в квартире, заставленной мольбертами неоконченными
холстами, книгами. В комнате стоял запах льняного масла, скипидара,
фисташкового лака, и когда Дина навещала его, то первым делом открывала
пошире окна, чтобы выветрить привычные запахи и оставить хоть немного
места для своих духов.
Пришла она и сейчас, как всегда, неожиданно, шумная, веселая,
перепачкала ему щеки губной помадой, распахнула окно, смахнула со стула
этюдник, уселась по-хозяйски.
Она всегда приходила без приглашения, и ему даже нравилось это.
Познакомился он с ней давно, предложил позировать ему, она согласилась, но
никогда не приходила в назначенные часы, а всегда с опозданием, когда на
час, когда и на день. Могла она прийти и ночью, как ни в чем не бывало
разбудить его, усевшись на стуле, сказать: ну давай пиши. Сначала он
пытался приручить ее, но не ласка, ни окрики, ни подарки не привели ни к
чему, и он смирился с ее вольным характером и даже полюбил его.
Единственное, что не умела делать Дина, - это надоедать, а он сам жил безо
всякого режима, то ударяясь в работу, то валяясь целыми днями в хандре на
диване.
Вот и сейчас его не было дома долгий месяц, он ездил на Саяны, писал
этюды, домой вернулся усталый, измученный злобной болью, и Дина, словно
зная о его приезде, пришла на другое же утро.