"Олег Корабельников. Воля летать" - читать интересную книгу автора

- Не расстраивайся, - сказал он, - и не хорони меня раньше времени.
Здесь хорошо лечат.
- С сегодняшнего дня я буду жить у тебя. Дай-ка мне ключи.
Это было неожиданным, и Коля не знал, отшутиться ему или просто
промолчать.
- А как же твоя независимость?
- Моя независимость в том и состоит, что я выполняю свои желания. Мне
хочется жить у тебя, и я буду жить у тебя. Ясно?
- Ну и ладно. Только не нарушай моего беспорядка.
Он лежал на узком операционном столе, под многоглазой лампой. Укололи в
вену, кто-то в зеленой марлевой маске склонился над ним, прикоснулся
пальцем, пахнущим йодом к веку.
Он пытался зацепиться руками за стол, чтобы не упасть, но привязанные
ладони были повернуты кверху, и он сжимал пальцами воздух. В голове
темнело, позванивало и подсвистывало, и когда, наконец, краешек света
высветился сбоку, то он увидел далекое небо. Он летел над зеленой
равниной, и ветер посвистывал в ушах, внизу позванивали колокольчиками
маленькие человечки, бежавшие следом и отстававшие, ибо полет его
ускорялся. Он знал, что спит, но от этого его ощущения не становилось
иллюзорнее, и безмерную выдумку своего сна он принимал как реальность.
Попробовал снизиться, но еще не знал, как это делать, и только
перекувыркнулся в воздухе. Он никогда раньше не прыгал с парашютом,
зрелище перевернутой земли неприятно удивило его.
Небо оказалось под ногами, бледно-синее, с редкими звездами, и казалось
- можно ступать по нему, как по тверди.
Он раскидывал и сводил руки, отбрасывал ноги и сгибал колени, пока не
научился регулировать положение своего тела в пространстве. Когда он
выровнялся и посмотрел вниз, то увидел, что равнина сменилась россыпью
крупных камней и редкими скалами. Горизонт был близким, и ни одного
облачка не просматривалось вблизи. Он снова попытался снизиться, не
потому, что полет утомлял его, напротив, он не затрачивал видимых усилий,
а просто ему было интересно узнать, что за земля под ним и что за люди
там, внизу.
Оказалось, что регулировать полет не так уж и трудно, надо было только
сосредоточиться на том, что ты снижаешься или что полет замедляется и тело
тотчас подчиняется приказу. Он быстро пошел вниз, скалы наплывали на него,
и метрах в двадцати от поверхности он испугался, что разобьется, взмыл
кверху, и, уже постепенно уменьшая высоту, принял вертикальное положение,
и, мягко спружинив коленями, опустился среди валунов. Сыпучий песок
холодил ноги, кружилась голова, и где-то в глубине, под правым виском,
громко билась жилка. Он потрогал рукой висок и под длинными волосами
ощутил вмятину, словно бы кости там не было, а прямо под кожей пульсировал
живой мозг. По краям вмятины отчетливо прощупывался округлый валик шрама.
"Ведь я лежу, - подумал он. - Ну да, я сейчас должен лежать на
операционном столе". Но эта мысль не удивила его, сон есть сон, и каким бы
он ни был, все равно он кажется естественным. Кто-то шел навстречу, трещал
кустарник под тяжелыми ногами, мерное сопенье доносилось все ближе и
ближе, и колокольчики зазвенели вдали. Он шагнул за валун и стал ждать. Он
не боялся встречи, он знал, что в любую минуту сможет взлететь. Кто-то
наплывал на него, темный, жаркий, со всех сторон, и когда он рванулся в