"Бойл Т.Корагессан. Восток есть Восток " - читать интересную книгу автора

Близкие друзья называли Рут Дершовиц на французский манер "Ла
Дершовиц". Ей было тридцать четыре года, но она утверждала, что двадцать
девять. Писать Рут начала еще в школе, поощряемая учителем литературы Джоном
Бердом, которого, скорее всего, интересовали не столько полудетские опусы
ученицы, сколько ее пухлые губки и потрясающий бюст. Сверхурочные занятия
длились до глубокой ночи. Рут успела поучиться почти во всех лучших
творческих мастерских - спасибо щедрому папе - и с грехом пополам получила
диплом захолустного колледжа (специальность - антропология). За год учебы в
университете штата Айова и семестр в Эрвинском университете академических
лавров она не стяжала. Творческие успехи ограничивались публикацией четырех
нервных, очень мрачных рассказов в маленьких журнальчиках: два раза в
"Дихондре", с редактором которого Рут познакомилась в богемном кафе, один
раз в "Светлячке" и один раз в "Драгоценных пуговках". С деньгами дела шли
паршиво, впереди маячила судьба вечной официантки. В Саксби, только что
вылетевшего с океанографического факультета, Рут влюбилась сразу же - в
ямочки на щеках, веселый смех, широченные плечи и большой дом на острове
Тьюпело. И вот она тут, на острове. Навсегда. Или, по крайней мере, надолго.
Рут шла по тенистой тропинке. Под мышками уже было мокро, портфель
болтался на плече. Оказывается, она оставила окна студии открытыми. В
поместье "Танатопсис" творческие люди ели, спали, мылись и пользовались
уборной в большом доме, но для работы каждому отводилась студия, отдельная
хижина, каковых в парке имелось три десятка. Работать полагалось в полном
одиночестве, всякие посещения с завтрака до пятичасового коктейля строжайше
запрещались. Студии весьма заметно отличались по размеру - от пятикомнатного
бунгало Лоры Гробиан до однокомнатных домиков, предназначенных для мелких
сошек. Отдавая дань памяти безвременно ушедшего из жизни супруга, Септима
назвала каждую обитель в честь кого-нибудь из прославленных самоубийц. Рут
досталась студия "Харт Крейн"(американский поэт. Покончил жизнь
самоубийством) - однокомнатный коттеджик в деревенском стиле: старый камин,
плетеный диванчик, две тростниковые качалки и электроплитка, отличавшаяся
капризным нравом. "Харт Крейн" находился дальше всего от большого дома, но
Рут это устраивало. Даже очень удобно.
В первый момент при виде распахнутых окон она удивилась. Всякий раз
перед уходом Рут тщательно запирала и дверь, и окна, опасаясь не только
ночного ливня, но и вторжения енотов, змей, белок или трудных подростков.
Воображение сразу нарисовало устрашающую картину: пишущая машинка украдена,
рукопись растерзана, на стенах каракули краской из пульверизатора. Но тут
Рут вспомнила, что накануне нарочно оставила окна нараспашку, бросила вызов
Року, мол, будь что будет, - до такой степени ей обрыдла вся эта чушь:
пишущие машинки, рукописи, искусство, работа, любовь, гордыня, свершения и
даже надежда на обожание читательских масс. Потратив целый день впустую, Рут
корчилась на колу отчаянья и взывала к стихиям: придите, разнесите тут все к
черту, освободите меня! Ну же, давайте!
Сегодня Рут была настроена иначе. Ей хотелось трудиться. Настало утро,
она должна сесть за рабочий стол, как все честные американцы. Рут взбежала
по ветхим ступенькам крыльца, распахнула незапертую дверь, швырнула портфель
на диванчик и решительно шагнула к древней "Оливетти", сурово взиравшей на
нее со стола. Итак, с машинкой ничего не случилось. И страница, над которой
билась Рут, все еще торчала из каретки, разве что слегка отсырела и
свернулась в трубочку. Какое-то время ушло на возню с прожорливыми,