"Бойл Т.Корагессан. Восток есть Восток " - читать интересную книгу автора

рубашкой возиться было бесполезно, поэтому он оторвал от нее лоскут и
обмотал голову на манер ниндзя для маскировки. Потом отжал комбинезон,
натянул его (это оказалось совсем не просто - представьте, что вам надо
влезть в мокрый водолазный костюм на шесть размеров меньше вашего) и раскрыл
книгу Дзете. Купюры были на месте, рядом с пожелтевшей фотокарточкой отца.
Хиро разгладил их, с любопытством рассмотрел непонятные рисунки и символы.
Это что, пирамида? Но ведь пирамиды, кажется, в Египте? Не очень верилось,
что это настоящие деньги. Какие-то они невсамделишные, словно из детской
настольной игры. На трех бумажках красовался дядька в парике, с высоким
воротником. Лицо у него было добродушное. "Банкнота является законным
платежным средством для общественных и частных расчетов, - прочел
Хиро. -Билет Федерального резервного банка. Соединенные Штаты Америки".
Он пожал плечами. Корабельный радист Акио Адзиока, единственный друг на
всем белом свете, дал эти бумажки в обмен на две бутылки виски "Сантори" и
стопку засаленных комиксов.
- Самые что ни на есть настоящие, кореш, - ухмыльнулся Акио. -Такими
расплачиваются на Таймссквер, на Бродвее и в Майами-бич.
Уж Акио-то врать не станет. Хиро напоследок провел ладонью по мятым
штанинам, сжал в кулаке купюры и зашагал по гравию стоянки к открытой двери.
Внутри оказалось прохладно и душисто, сквозь окна лился яркий солнечный
свет. Длинные полки с едой, в основном полуфабрикаты. Все в шикарных
пластиковых обертках или ярких консервных банках. У стены - холодильник, два
здоровенных морозильника, набитых пивом и содовой, настоящий храм Жажды. За
кассовым аппаратом юная мамаша - лет шестнадцати, максимум
семнадцати -кормит грудью ребенка и пялится на посетителя во все глаза.
- Эта, чего-нибудь ищете, что ли? - пропела она.
Еду. Хиро искал еду. И питье. Но не знал, как объяснить. Фразу
"этачегонибудьищетештоли" он не понял, но ужасно хотел понравиться
служительнице храма, совершить заветный обмен, с поклонами допятиться до
выхода, а потом скрыться в зарослях и жрать-пить-жрать, пока не лопнет.
Самоконтроля терять нельзя, это он знал твердо. Нужно держаться
непринужденно, этаким бывалым покупателем, убедить ее, что он свой и знает
обычаи гайдзинов не хуже, чем они сами. Хиро напрягся, как пружина. Пот лил
рекой. Лицо предательски подергивалось.
- Сьто-нибуч паести, - светским тоном бросил он и цапнул с полки батон
хлеба, а заодно и пакет хрустящих хлопьев. Кланяться, однако, не забывал.
Кассирша отняла младенца от груди. Хиро увидел крошечные сжатые
кулачки, дернулась маленькая ножка, мелькнул мокрый розовый ротик и мокрый
розовый сосок.
- Бобби-и! - позвала девушка. - У нас клиент!
Хиро прижал хлеб и хлопья к груди. Не переставая кланяться, зашлепал
вдоль полок. Мокрый комбинезон немилосердно жал в паху. Хиро подбирался к
морозилке. Язык шуршал по небу, как кусок мела. "Спокойствие, веди себя
естественно", - сказал себе Хиро.
Девушка уложила ребенка в коляску, стоявшую под прилавком, и лениво
облокотилась о кассу.
- Турист, что ли? - певуче поинтересовалась она.
"Туристштоли, туристштоли", - повторил про себя Хиро, открывая дверцу
холодильника. В лицо дохнуло благословенным морозцем. Упаковка с шестью
бутылочками кока-колы уже под мышкой. Что она такое говорит? Надо отвечать,