"Бойл Т.Корагессан. Восток есть Восток " - читать интересную книгу автора

посадил водоросли, налил воды. Длинными темными ночами он горячил кровь Рут
прикосновениями своих губ, пальцев и прочих частей тела. А она окончательно
утвердилась в бильярдной и за "столом общения". С пишущей машинкой дела тоже
шли на лад: в работе появилась целеустремленность, приправленная
восхитительным привкусом надежды. Рут знала, что ее япончик обязательно
вернется, и может быть, уже скоро. Как же ему перед ней устоять?
Но сегодня утром у Рут с похмелья раскалывалась голова, и побудка
застала ее совершенно врасплох. Удушающая жара, а она почему-то спала, с
головой накрывшись одеялом. Первая неделя августа кончается. Хиро не
появлялся уже три дня... Рут заставила себя подняться. Надо работать. Ей
никогда еще так славно не работалось. Пора спускаться к завтраку,
царствовать за столом, а голову прочистят теплый кофе и обжигающие сплетни.
Рут наскоро расчесала волосы, завязала их хвостиком, почистила зубы,
подкрасила глаза, надела шорты, коротенькую майку (никакого лифчика),
выудила из-под кровати белые парусиновые босоножки на пробковой подошве.
Когда она проходила через обитель молчания, Лора Гробиан взглянула на
нее поверх яйца всмятку и удостоила приветствием: слегка кивнула, да еще
подмигнула знаменитым затравленным глазом. Рут внутренне возликовала.
Вперед - через дубовую дверь, к столу весельчаков. Там ее встретили смехом,
клубами сигаретного дыма и возгласами: "Ла Дершовиц! И в такую рань! Что, не
выспалась?"
За длинным столом темного дерева сидели Боб, Сэнди, Ирвинг Таламус,
Айна Содерборд и еще с полдюжины творцов. Повсюду - книги, рукописи,
зачитанные до дыр газеты, тарелки с пятнами яичного желтка, чашки,
пепельницы. На отдельном столике большой серебристой ракетой возвышался
кофейник в соседстве с вазой вафель и компотницей. Рико хлопотал на кухне,
колдуя над тостами, яичницами, канадским беконом - кто что закажет. Когда
Рут заглянула к нему в дверь, пуэрториканец как раз подбрасывал омлет на
сковородке, причем последнюю держал за спи-
ной.
- Ну и ну, - восхищенно присвистнула Рут.
Рико оскалился золотозубой улыбкой. Ему было двадцать два года, и до
нормального человеческого роста он не дорос на добрых шесть дюймов. Еще у
Рико были огромные и круглые черные глаза, взиравшие на мир с неизменной
скорбью.
- Делов-то, - сказал он...
- Сделай мне яйцо в мешочек, когда закончишь, ладно? - попросила Рут,
стоя на одной ноге. Кухня источала мощные, богатые запахи. - И пожалуй, еще
два тостика из белого хлеба.
- Делов-то, - повторил Рико и еще раз подкинул омлет, из чистого
пижонства.
Рут налила себе кофе, добавила бескалорийного сахара и подождала, пока
Ирвинг Таламус расчистит место на столе.
- Хорошо спали? - спросил он, плотоядно наблюдая, как Рут опускается на
стул и закидывает ногу на ногу. Веки у него набрякли, под глазами нависли
мешки. Лучше всего Ирвинг Таламус сейчас смотрелся бы в бурнусе и сандалиях,
пересчитывающим верблюдов и невольниц где-нибудь в пустыне Негев.
Рут жалостно улыбнулась.
- Слишком много выпила. Но потом мы с Саксом немножко погуляли, и я
чуть-чуть освежилась. Спала