"Януш Корчак. Когда я снова стану маленьим" - читать интересную книгу автора

Когда придет вдохновение, то не замечаешь даже, что происходит вокруг.
По-моему, дети часто работают с вдохновением, только им мешают.
Например, рассказываешь что-нибудь, или читаешь, или пишешь. Или сразу
понял задачу. Даже может выйти какая-нибудь ошибка, но все равно это не
ошибка, или очень маленькая. А тут вдруг прервут, заставят исправить,
повторить, что-нибудь еще прибавят, объяснят. И сразу все пропало. Ты
злишься, тебе уже и продолжать-то не хочется, и ничего не выходит.
Когда у человека вдохновение, никто не имеет права вмешиватся. Потому
что тогда он должен быть один, ничего не видеть, ке слышать.
Так было и со мной. Учительница стоит у моей парты и смотрит, как я
рисую, а я и не замечаю. Знай себе рисую. Тут черточку добавлю, там
точечку, и выходит все лучше и лучше.
Учительница, наверное, долго так стояла, только я этого не знал.
А я погляжу издали на рисунок и снова что-нибудь подправлю, но всё
осторожнее. Потому что, если слишком много поправлять, можно все испортить.
Я устал. II вдруг почувствовал, что на меня смотрят. Поднимаю голову, а
учительница улыбнулась и погладила меня по щеке.
Я не люблю, когда меня кто-нибудь гладит или ко мне прикасается. Но
рука у учительницы прохладная и мягкая. И я тоже улыбнулся.
Учительница спрашивает:
- Откуда ты зшешь, что это триптих?
- Знаю, я на картине видел, на открытке, в костеле.
Я сбиваюсь и краснею все больше. Л учительница спрашивает:
- Можно?
Я подаю ей тетрадку и говорю:
- Пожалуйста.
Учительница смотрит мои старые рисунки и этот, последний. А Вишневский
соскочил со своей парты и тоже нос сует, говорит:
- Триптих.
Я испугался, что учительница начнет мой рисунок хвалить и всем
показывать. Неужели она не понимает, что среди стольких ребят всегда
найдется одни завидущий или какой-нибудь шут гороховый, который будет потом
приставать да высмеивать? И учительница, видно, поняла это, потому что
велела Висьневскому сесть на место, а мне сказала только:
- Ну, теперь отдохни.
Закрыла тетрадку и осторожно положила передо мной на парту.
Осторожно, аккуратно.
Я сразу же подумал, что если бы я опять стал учителем, то не бросал бы
тетрадки на парту, когда неверно написано, не перечеркивал бы жирной
чертой, так что чернила брызнут. Я клал бы их так же осторожно, аккуратно,
как эта учительница.
Отдыхал я недолго: урок кончился. Мне тадо идти в учительскую. Не в
дверях учительской стоит директор, и я остановился. И учительница рядом
стоит. И сторож подходит...
Я уже два раза начинал: "Пожалуйста, господин директор...", но знаю,
что директор не слышит, потому что я говорю тихо. Ужасно неприятно, когда
тебе надо что-нибудь сказать, а начать стыдно.
Они разговаривают о каких-то там своих делах, а я даже ничего не
слышу. Вдруг директор обращается ко мне:
- Иди в шестой класс и посмотри, там ли глобус. Только быстро , бегом.