"Алексей Корепанов. В некотором царстве" - читать интересную книгу автора

же, шшаты какие-то, Круглые Чаши... Сказываются фантастические видики, что
вечерами крутят по телевизору.
Он, наконец, опустил банку на подоконник и направился назад, на
диван. Досыпать.
...На этот раз его разбудили крики под окном. Репертуар был обычный
("Мужчина, вы здесь не стояли, куда ты прешься?" "Продавец, отпускайте в
очередь!" "По одной в руки, а то всем не хватит!"), потому что на первом
этаже находился магазин, и каждый день выносная торговля собирала под его
стенами сотни страждущих горожан.
Он насвистывал что-то почти оптимистическое, стоя под душем и
радуясь, что воду до сих пор не отключили на весь день (а такое случалось
все чаще и чаще). С самочувствием все уже было в полном порядке, даже тот
непонятный кровоподтек почти не болел, и наступало время соорудить легкий
завтрак: яйцо всмятку, кусок хлеба и чаек покрепче (если еще осталась
заварка) - и подумать, чем занять очередной длинный нерабочий день.
В кухне было совсем уже душно, радио разносило по просторам
независимой державы очередную парламентскую перебранку. Денис жевал,
устроившись на табурете у окна. О своем интересном сне он почти забыл и
думал совсем о другом. Хорошо было бы пойти с Оксаной на пляж. Или попытать
счастья на товарном дворе: при наличии неразгруженных вагонов, которые
требовалось срочно разгрузить, там платили сразу - это он помнил еще со
времен учебы в профтехучилище. Или одолжить у мамы. А то плюнуть на все и
завалиться на диван с книгой. Или хлебнуть пива в "сквозняке", а там видно
будет...
Но Оксана возвращалась только завтра, а если бы даже и вернулась
сегодня - пляж все равно отпадал, потому что Оксану еще не сократили и она
сидела бы в своей лаборатории. Ведь не суббота же, не воскресенье, а всего
лишь пятница нависала зноем над грохочущим проспектом. Диван тоже отпадал -
читать в духоте было не самым лучшим занятием. Насчет товарного двора...
Денис представил эти проклятые вагоны, битком набитые какой-нибудь
слежавшейся солью или там ящиками с гвоздями - и поморщился. Товарный двор
нужно оставить на крайний случай, решил он. Когда не то что пива, хлеба не
на что будет купить. Одолжить у мамы?..
Некоторое время он размышлял, перебирая яичную скорлупу в тарелке.
Нет, не время, не тот случай. Деньги-то еще имелись. Неловко просить у
мамы - машинисткам зарплату вроде бы не прибавляли. Вот у Альки бы он
занял, у сестрички родной, педагогам после забастовок накинули - но далеко
была Алька, уехала со своим очкариком-историком сеять разумное, доброе,
вечное...
Денис со вздохом поднялся, пошарил на полочке над холодильником,
выбрал "бычок" средних размеров и вновь вернулся к подоконнику. "Спад
производства продолжается, - уныло констатировал радиоголос. - Налицо
экономический кризис". "Позвольте, что такое кризис? - возражал другой от
своего третьего, восьмого или там двадцатого микрофона. - Надо определиться
в дефинициях. Что есть спад и что есть кризис? Имеет ли место спад,
переходящий в кризис, или кризис трансформируется в спад? Перманентен ли
этот процесс? Это принципиальный вопрос. Надо определиться с процессом, с
понятием процесса. Что есть процесс? Голосовать надо!"
"Голосуй, не голосуй - все равно получишь ша-ай-бу-у,
ша-ай-бу-у..." - мимоходом подумал Денис, дымя окурком "Ватры".