"Александр Кормашов. Хох Дойч " - читать интересную книгу автора

подставляя под комаров и холодок ночи.
На рассвете, когда самый сон, всех снова подняли и погнали без
завтрака, передавая на ходу ржаные сухари и местную западнодвинскую воблу -
еще влажную, недовяленную плотву и таких же мягких лещей, только-только
снятых с вешала. Говорили, что в задних ротах поначалу раздавали копченого
судака и даже угрей, но потом это дело прекратили, попридержали для
комсостава.
Как тянулся тот день, Андрюха плохо помнил. Палец распух, покраснел, в
нем стреляло уже беспрерывно. Опущенный вниз, он отяжелевал, как вареная
свекла, и так наливался болью, что терпеть больше не было сил. Руку все
время тянуло вверх.
На привале их строгий, но вежливый, с мягким городским говором младший
политрук Михалев собрал комсомольцев роты и провел скоротечное собрание.
- У кого есть вопросы по резолюции, товарищи комсомольцы? - спросил он
напоследок. - Итак, собрание постановило: бить немецко-фашистского гада... -
И тут он увидел поднятую руку Андрюхи. - У вас вопрос, товарищ красноармеец?
Пожалуйста. Прошу. Встаньте. Встать!
Андрюха подскочил, вытянулся по швам и захлопал ресницами.
- Желаете чем-нибудь дополнить? - спросил младший политрук.
- Да нет... Никак нет! У меня это... - И он малиново покраснел, что сам
палец. - Никак нет!
- А зачем тогда руку тянете? - Политрук нахмурился. - Давно в
действующей армии?
- Дак... вот токо.
- Токо. Ну, хорошо, раз уж встали. Выскажите свое мнение от имени
своего взвода.
- Ну дак это... ну мы тут как все. Против гадов. Чтоб за лучшую жызнь
без фашыстов в Европе и во всем мире. Чтоб того... на защыту
соцьялистического Отечества, потому как мы все тут товарищы комсомольци... -
Он слегка обернулся и попробовал было обвести рукой сидящих бойцов, но
палец обожгло болью, и это заставило скривиться и замолчать.
Политрук поднял бровь, услышав странную окающую речь с обилием
глубокого "ы", словно боец этим звуком давился, и очень мягкого "ци", словно
цыкал слюной сквозь зубы.
- Так, а что вы понимаете под защитой социалистического Отечества?
Объясните, пожалуйста. Не спешите. Своими словами.
Переминаясь, Андрюха невольно спрятал руку за спину, зацепил ее там за
ремень и поднял указательный палец вверх. Сзади гыкнули.
И тут Андрюха почувствовал себя как в школе у доски. У него хорошо
получалось пересказывать заданный урок. Нужная страница учебника словно сама
вставала перед глазами, и он просто зачитывал то, что мог на ней различить.
Учителя хвалили его за хорошую память, а он по-другому не понимал. Просто
ведь смотрел и читал. Вот и сейчас представил, что видит газету. Ту самую,
припасенную для нужного дела, от которой каждое утро он отрывал по
аккуратному прямоугольному кусочку. Утренний кусочек тоже имел две колонки.
Левая - начало статьи "Сталь для фронта", на правой - конец заметки о
митинге на московском заводе имени Лепсе.
- Гром завалочьных машын, скрежет металла, вспышки мартеновских
печей, - начал он с левой колонки, постепенно воодушевляясь, - звучят здесь
как отзвук полевых сражений, как постоянное ежеминутное напоминание о