"Бернард Корнуэлл. Орел Шарпа ("Шарп" #08) " - читать интересную книгу автора

батальон остается дома, в Англии, вряд ли удастся найти интенданта, готового
взять на себя ответственность и выдать им новую форму или сапоги.
Сержант Харпер протянул Шарпу форменный мундир.
- Хотите принять венгерскую ванну, сэр? Шарп покачал головой.
- Пока еще терпимо.
В мундире было не так уж много вшей, и Шарпу не хотелось подвергать его
окуриванию специальным дымом, после чего он, как минимум несколько дней,
будет отвратительно вонять. Темно-зеленый мундир 95-го стрелкового полка,
знак принадлежности к элитным войскам, был таким же поношенным, как и у
остальных солдат роты, но лейтенант ни за что не расстался бы с ним.
Британская пехота носила красные мундиры, а ее лучшие, отборные части с
гордостью одевались в зеленое, и даже после трехлетней службы в 95-м полку
Шарп все еще гордился своей формой. Мундир, содержимое заплечного ранца и
карманов - вот и все имущество Ричарда Шарпа, не знавшего другого дома и
семьи, кроме полка, в котором служил. Он не ведал иной жизни и был уверен,
что умрет на поле брани.
Вокруг талии лейтенант повязал красный офицерский шарф, а поверх надел
черный кожаный ремень с застежкой в виде серебряной змейки. После года,
проведенного на полуострове, только этот шарф и палаш указывали на его
офицерский чин; впрочем, палаш, как и рейтузы, не соответствовал
предписанным правилам. Офицеры-стрелки и легкие пехотинцы должны были иметь
кривые кавалерийские сабли, но Шарп терпеть не мог этого вида оружия. Он
предпочитал длинный, прямой клинок, какими пользовались в тяжелой кавалерии.
Опасное оружие, плохо сбалансированное и грубое, но Шарпу нравилось ощущать
в руке яростный клинок, который мог с легкостью противостоять изящным саблям
французских офицеров и выбить из рук солдата мушкет или штык,
У Шарпа было и другое оружие. Вот уже десять лет он сражался вместе с
солдатами в красных мундирах, сначала как рядовой, потом, став сержантом,
достойно пронес свой мушкет по равнинам Индии. Он стоял в ряду стрелков, шел
в атаку с примкнутым штыком и до сих пор предпочитал воевать с ружьем в
руках. Больше всего Шарп любил винтовку Бейкера, она сразу выделяла его
среди других офицеров. Шестнадцатилетние прапорщики в ярких новеньких
мундирах опасливо поглядывали на высокого черноволосого лейтенанта с
перекинутым через плечо штуцером и шрамом на лице, который, когда Шарп не
улыбался, придавал ему выражение мрачной насмешливости. Кое-кто мог
усомниться, что рассказы о Серингапатаме и Ассаме, о Вимьеро и Люго
правдивы, но одного взгляда насмешливых глаз обычно хватало, чтобы рассеять
любые сомнения. Мало кто из вновь прибывших офицеров задумывался о том, что
на самом деле означало это ружье, никто из них не знал, в каком суровом
сражении Шарп, начинавший свою карьеру простым стрелком, одержал победу.
Сержант Харпер выглянул в окно, что выходило на площадь, залитую
полуденным солнцем.
- Вон идет Счастливчик, сэр.
- Капитан Хоган.
Харпер не обратил внимания на замечание. Они с Шарпом уже давно были
вместе, пережили много опасностей, и сержант прекрасно знал, какие вольности
может позволить себе в присутствии сурового офицера.
- Он кажется еще более веселым, чем обычно, сэр. Наверное, есть для нас
работенка.
- Я молю Небеса, чтобы нас послали домой.