"Бернард Корнуэлл. Битва Шарпа ("Шарп" #11) " - читать интересную книгу автора

под аркой туннеля, проложенного в глубине огромных крепостных валов. Пламя
подсвечивало красным серебристые струи дождя, заливающие булыжник. Каждые
несколько секунд у входа в туннель появлялся часовой, и пламя вспыхивало на
лезвии примкнутого штыка, но кроме этого не было никаких признаков жизни.
Французский триколор развевался над воротами, но не хватало света, чтобы
разглядеть полотнище, отсыревшее под дождем, заливающим стены замка и иногда
даже захлестывавшим глубокую амбразуру окна, из которого человек разглядывал
арку. Мерцающий свет факелов отражался в толстых хрустальных линзах его
очков в проволочной оправе.
- Возможно, он не приедет, - сказала женщина, сидевшая у камина.
- Если Луп говорит, что он будет здесь, - ответил человек, не
оборачиваясь, - значит он будет здесь.
У человека был замечательно глубокий голос, который не соответствовал
его внешности: он был худ, почти хрупок, с узким интеллигентным лицом,
близорукими глазами и щеками, рябыми от перенесенной в детстве ветрянки. Он
носил простой темно-синий мундир без знаков различия, но Пьер Дюко не
нуждался ни в каких безвкусных цепях или звездах, эполетах или аксельбантах,
чтобы доказать свою значимость. Майор Дюко был личным представителем
Наполеона в Испании, и все власть предержащие, от короля Жозефа и ниже,
знали это.
- Луп, - спросила женщина, - это означает "волк", не так ли?
На сей раз Дюко обернулся.
- Ваши соотечественники называют его El Lobo, - сказал он, - и они
боятся его.
- Суеверных людей легко запугать, - презрительно отозвалась женщина.
Она была высокой и худой, и ее лицо можно было назвать скорее
запоминающимся, чем красивым. Твердое, умное лицо незаурядной женщины,
которое, увидев раз, уже не забудешь; полные губы, глубоко посаженные глаза,
презрительный взгляд. Ей было, пожалуй, около тридцати, точнее не скажешь -
главным образом, потому, что кожа ее загорела на солнце, как у последней
крестьянки. Знатные дамы делали все, чтобы их кожа была белой как мел и
нежной как шелк, но эта женщина не старалась выглядеть ухоженной и нарядной.
Охота была ее страстью, и когда она скакала за своими гончими, она и сидела
верхом по-мужски, и одевалась по-мужски: бриджи, сапоги и шпоры. Этой ночью
она выбрала форму французского гусара: облегающие лазурные бриджи,
украшенные спереди по бедрам плетением из шнура на венгерский манер, доломан
цвета сливы с синими манжетами и галунами из белого шелка и алый ментик,
отороченный черным мехом. Ходили слухи, что донья Хуанита де Элиа
коллекционирует полковые мундиры всех мужчин, с которым когда-либо спала, и
что ее платяной шкаф размером со средней величины комнату. В глазах майора
Дюко донья Хуанита де Элиа была всего лишь оригинальной шлюхой, солдатской
подстилкой, а в сфере тайной войны, которой принадлежал Дюко, оригинальность
была смертельно опасной, сама же Хуанита считала себя авантюристкой и
afrancesada, а любой испанец, согласный примкнуть к Франции в этой войне,
был полезен Пьеру Дюко. И, неохотно признавал он, эта любящая войну
авантюристка готова на величайший риск ради Франции, поэтому Дюко должен
относиться к ней с уважением, какого он обычно не испытывал к женщинам.
- Расскажите мне об El Lobo, - потребовала донья Хуанита.
- Он - бригадир драгун, - начал Дюко, - который в начале армейской
карьеры был конюхом в кавалерии. Он храбр, он требователен, он добивается