"Бернард Корнуэлл. Битва Шарпа ("Шарп" #11) " - читать интересную книгу автора

Дюко надел очки.
- Это - все. Я могу пожелать вам хорошо отдохнуть ночью, мадам?
- Я уверен, что это будет роскошная ночь, Дюко.
Донья Хуанита улыбнулся и вышла из комнаты. Дюко слышал, как ее шпоры
бренчали на ступеньках, затем донесся ее смех, когда она столкнулась с
Лупом, поджидавшим ее у подножья лестницы. Дюко закрыл дверь, когда они
засмеялись вместе, и медленно подошел к окну. Дождь в ночи хлестал
по-прежнему, но Дюко не обращал внимания, его мысли были заняты видением
грядущей славы. Слава зависела не столько от Хуаниты и Лупа, исполняющих
свой долг, сколько от хитроумного плана человека, которого даже Дюко
признавал равным себе, человека, чье страстное желание победить британцев не
уступало желанию Дюко увидеть торжествующую Францию, и этот человек уже был
позади британских линий, где он посеет семена зла, от которого британская
армия начнет гнить изнутри, а затем попадет в западню возле узкого оврага.
Худое тело Дюко, сотрясала дрожь, когда видение развернулось в его
воображении во всем своем великолепии. Он видел наглую британскую армию,
разрушенную изнутри, затем загнанную в ловушку и разбитую. Он видел триумф
Франции. Он видел долину реки, забитую до самых скалистых краев
окровавленными трупами. Он видел Императора, правящего всей Европой, а
затем, кто знает, и всем миром. Александр сделал это - почему не сделать это
же Бонопарту?
И все это начнется с небольшой хитрости Дюко и его самого секретного
агента на берегу Коа, около крепости Алмейда.


***

- Это - шанс, Шарп, душу могу заложить, это - шанс. Истинный шанс. Не
так много шансов встречаются в жизни, и человек должен хвататься за них. Мой
отец учил меня этому. Он был епископом, и ты понимаешь, что человек не
поднимается с должности викария до епископа, не хватаясь за каждый шанс. Ты
понимаешь меня?
- Да, сэр.
Массивные ягодицы полковника Клода Рансимена надежно располагались на
скамье постоялого двора, а перед ним на простом дощатом столе грудились во
множестве объедки. Тут были и куриные кости, и голые остовы гроздей
винограда, кожура апельсинов, обглоданный скелет кролика, куски
неопознаваемого хряща и опустошенный бурдюк. Обильная жратва вынудила
полковника Рансимена расстегнуть мундир, жилет и рубашку, чтобы ослабить
завязки корсета и выпустить на свободу живот, так что часовая цепочка с
печатками пересекала полосу бледной, тугой как барабан плоти. Время от
времени полковник звучно рыгал.
- Тут где-то есть горбатая девчонка, которая подает пищу, Шарп, -
сказал Рансимен. - Если увидишь девчонку, скажи ей, что я съел бы кусок
пирога. И немного сыра, пожалуй. Но не козьего. Не выношу козьего сыра: он
вызывает во мне раздражительность, понимаешь?
У красного мундира Рансимена были желтые отвороты и серебряное плетение
37-го, хорошего линейного полка из Гэмпшира, где не видели даже и тени
полковника уже много лет. Еще недавно Рансимен как Генеральный управляющий
фургонами отвечал за кучеров и грузчиков королевского корпуса фургонов и