"Патриция Корнуэлл. Точка отсчета ("Кей Скарпетта" #09)" - читать интересную книгу автора

остывшие места преступлений. Ты проводишь больше времени с убийцами, чем с
теми, кого они лишили жизни. И может быть, ты лучше спишь. Может быть, ты
даже не боишься видеть сны.
Бентон вышел из моего дома, не сказав ни слова, потому что я зашла
слишком далеко. Я была несправедлива и жалка. Он тоже плохо спал: ворочался,
метался, бормотал, и к утру простыни промокали от его холодного пота.
Я положила письмо Кэрри Гризен на стол и поставила на уголки солонку и
перечницу, чтобы оно не сминалось. Ее насмешливые, неприятно дергающие за
нервы слова превратились теперь в улику, прикасаться к которой не
полагалось.
Вполне возможно, что на дешевой белой бумаге обнаружатся отпечатки ее
пальцев, а почерк совпадет с уже имеющимися образцами. Тогда мы докажем, что
именно Кэрри Гризен написала это послание накануне рассмотрения дела по
обвинению ее в убийстве Верховным судом города Нью-Йорка. Жюри присяжных
поймет, что она так и не изменилась за пять лет лечения в психиатрическом
заведении, пребывание в котором оплачивалось деньгами налогоплательщиков. Не
раскаялась в том, что сделала.
Я не сомневалась, что Бентон где-то неподалеку, потому что не слышала,
как отъезжала его "БМВ". Я прошлась по вымощенным улицам, по обе стороны
которых красовались недавно возведенные особняки, и в конце концов
обнаружила его под деревьями, откуда открывался вид на Джеймс-Ривер.
Холодная вода казалась стеклом; в бледнеющем небе белели неясные полоски
перистых облаков.
- Я сейчас вернусь и сразу поеду в Южную Каролину. Приготовлю домик и
куплю тебе побольше виски, - не оборачиваясь, сказал он. - Об остальном тоже
постараюсь не забыть.
- Тебе вовсе не обязательно уезжать сегодня. - Я остановилась в паре
шагов, боясь подойти ближе. Косые лучи солнца придавали его волосам
золотистый оттенок. - Мне завтра рано вставать. Проводишь - и уезжай.
Он молчал, наблюдая за орлом, следовавшим за мной в вышине от самого
дома. Выходя, Бентон надел красную штормовку, но так и остался в спортивных
шортах и теперь сидел, обхватив себя руками. Боль как будто сочилась из
некоего потаенного места, о существовании которого позволялось знать мне
одной. В такие моменты я плохо понимала, почему он вообще терпит меня.
- Я не машина, Бентон.
Он слышал эти слова, наверное, миллион раз с тех пор, как мы полюбили
друг друга, но все равно молчал. Внизу с унылым журчанием лениво катилась
река, необдуманно неся свои воды к кипящей пропасти плотины.
- Нельзя принять больше, чем можешь, - попыталась объяснить я. - На мою
долю приходится больше, чем на долю многих других, но не жди, что я вынесу
все.
Орел парил над вершинами тянущихся в небо деревьев, и когда Бентон
наконец заговорил, голос его прозвучал спокойно и устало.
- Я тоже принимаю на себя больше, чем прочие. Отчасти потому, что беру
пример с тебя.
- А я с тебя.
Я подошла сзади, обняла его и уткнулась подбородком ему в спину.
- За тобой следят, - сказал Бентон. - Кто-то из соседей. Я вижу его
через стекло. Оказывается, даже в таком шикарном районе водятся любители
подглядывать. - Он положил свою руку на мою. - Конечно, если бы я жил здесь,