"Э.С.Коробова. Малых народов не бывает (О малочисленных народах) " - читать интересную книгу автора

Но вот удивительное дело. Вторая половина сорок четвертого года. Еще
идет война. И в это время Чукотку посещает опустошительная эпидемия
вирусного гриппа. Я хорошо помню, как именно в эту зиму мы лишились почти
всех стариков, которых снесли на Линлиннэй и положили на промерзшую за зиму
до каменной твердости землю. И в это время, конечно, никто не ходил на
охоту. Смерть от голода уносила больше жизней, чем грипп. И в это время (я
не знаю, кто отдал это гуманнейшее распоряжение) настежь открыли двери
уэленского магазина. Каждый мог брать продуктов столько, сколько мог. И
никто не хватал лишнего, больше того, чем требовалось для поддержания жизни,
для выздоровления. Это была такая агитация за Советскую власть, которую
трудно впоследствии вытравить разного рода промахами, непродуманными
действиями властей.
Было много надежды на послевоенное время.
Не успели освободить Ленинград, как при университете был возобновлен
северный факультет, давший Северу до сих пор непревзойденных по квалификации
и уровню знаний специалистов. Немедленно продолжилось прерванное войной
издание учебников и переводных произведений на языках народов Севера.
Казалось, жизнь двинулась вперед.
Я учился в Анадырском педагогическом училище, когда в жизни Чукотки
начали проявляться тенденции, которые потом оказали решающее влияние на
последующее положение коренного населения Чукотки.
Прежде всего продолжилась прерванная войной насильственная
коллективизация оленеводов дальних районов Чукотки. У меня в архиве хранятся
записи одного из работников Комитета государственной безопасности, некоего
Андронова (по тогдашней терминологии НКВД СССР), в которых он описывает
борьбу с классовым врагом тундры. Они врывались в мирные стойбища, хватали
степенных оленеводов, не подозревавших даже о своей классовой
принадлежности. Этот караван даже имел в своем составе специальную нарту, на
которой стоял весьма усовершенствованный самогонный аппарат, где готовилось
"горючее" для участников этой зловещей экспедиции, среди которых были и наши
земляки, еще вчера учившиеся в Уэленской неполной средней школе.
Мало кто знает, что именно в это время на Севере, в том числе и на
Чукотке, местное население поднималось на вооруженную борьбу против
бездумного административного насилия, против попыток изменить сложившийся
веками уклад жизни.
Такие события происходили не только на дальнем Северо-Востоке.
Известный ненецкий писатель Василий Ледков недавно мне рассказывал о
восстании ненцев-оленеводов, двинувшихся вооруженным аргишом на Воркуту.
Неопытных в военных делах тундровиков расстреливали с низко летящих
самолетов, как волков. Именно к этому времени относится появление своих
доморощенных "Павликов Морозовых", попросту предателей собственного народа.
Хозяйственный уклад северян все больше старались привести к
общепринятому образцу, общесоюзной схеме, которая насаждалась по всей стране
независимо от традиций, уровня развития и даже обыкновенного здравого
смысла.
Особенно криклива и настойчива была кампания перевода на оседлость
оленеводов. Абсурдность этого лозунга была видна невооруженным глазом: как
можно перевести на оседлость пастуха, не переведя на оседлость самого оленя,
как известно, животного кочевого? Но тем не менее в каждую пятилетку
аккуратно закладывалась цифра: столько-то оленеводов должно быть переведено