"Хулио Кортасар. Лодка, или Еще одно путешествие в Венецию" - читать интересную книгу автора

- В глубине души ты любишь меня, - глупо сказал Адриано. - Не может
быть, чтобы ты меня не любила.
- Почему не может быть?
- Потому, что ты не похожа на других. Ты же не отдашься кому попало,
как многие другие, как какая-нибудь истеричка, которая не знает, что с собой
делать, раз уж она отправилась путешествовать.
- Тебе кажется, что отдалась я, а я могу сказать тебе, что это ты
отдаешься. Старая теория о женщинах, когда...
И так далее.
Мы ничего не добьемся этим, Адриано, все это так бесполезно. Или оставь
меня сегодня, прямо сейчас, или я уеду из Венеции.
- Я поеду за тобой, - упрямо сказал он. - Не ставь нас обоих в смешное
положение. Не лучше ли будет, если?..
Каждое слово этого бессмысленного разговора было ей до тошноты
неприятно. Видимость диалога, внешняя раскраска, под которой нечто
застоявшееся, бесполезное и гнилое, как вода в канале. Посредине фразы
Валентина вдруг поняла, чем гондола не похожа на другие. Она была широкая,
как баркас, с четырьмя гондольерами, которые гребли, стоя на траверсах[24],
а между ними стояло что-то похожее на катафалк, черный с золотом. Да это и
был катафалк, и гребцы были в черном, без легкомысленных соломенных шляп.
Лодка подошла к причалу, рядом с которым тянулось мрачное, казавшееся
необитаемым здание. Здесь же, у причала, было что-то вроде часовни.
"Больница, - подумала она. - Больничная часовня". Вышли люди, какой-то
мужчина вынес венок и небрежно забросил его на погребальную лодку. Появились
другие, уже с гробом, и началась погрузка. Даже Адриано был, казалось,
захвачен явным ужасом того, что происходило под этим утренним солнцем, в той
Венеции, где не было ничего интересного, куда не заглядывают туристы.
Валентине показалось, он что-то прошептал, а может быть, это было сдавленное
рыдание. Но она не могла оторвать глаз от лодки, от четырех гребцов, которые
ждали, уперев весла в дно канала, чтобы другие могли поставить гроб в
углубление под черным балдахином. На носу лодки вместо привычных зубцов,
украшающих гондолы, виднелся какой-то неясный блестящий предмет. Будто
огромный серебряный филин, и не просто украшение, а как живой, но, когда
гондола двинулась по каналу (семья усопшего осталась на причале, и двое
молодых людей поддерживали пожилую женщину), оказалось, что это не филин, а
посеребренная сфера и крест, единственный яркий, сверкающий предмет на всей
лодке. Гондола приближалась к ним, сейчас она пройдет под мостом, прямо у
них под ногами. Достаточно будет спрыгнуть и попасть на носовую часть, на
гроб. Показалось, что мост легко поплыл навстречу лодке ("Так ты не пойдешь
со мной?"), Валентина так пристально смотрела на гондолу, что гребцы стали
грести медленнее.
- Нет, не пойду. Я хочу остаться одна, оставь меня в покое.
Только это она и могла произнести из того, что можно было бы сказать
или о чем можно было промолчать, чувствуя, как дрожит рука Адриано рядом с
ее рукой, слыша, как он повторил вопрос - с усилием переведя дух, будто
задыхался. Только на лодку, что приближалась к мосту, она и могла смотреть.
Сейчас лодка пройдет под мостом, почти под ними, выйдет с другой стороны в
открытые воды лагуны и возьмет курс, будто неповоротливая черная рыбина, на
остров мертвых, куда привезет еще один гроб, оставит еще одного покойника в
этом безмолвном городе за красной стеной. Она почти не удивилась, когда