"Михаил Коряков. Освобождение души " - читать интересную книгу авторакто знал, где расположена, Бог весть, какая-то Пятихатка, занятая немцами
вчера, или Пустошка, оставленная нашими войсками сегодня, и приблизительно ставил карандашем точку на зеленых российских просторах. - Нет худа без добра, - сказал я Юхнову. - Немцы, кажется, выучат нас географии. До вчерашнего дня я и слыхом не слыхивал про Пятихатку, а ведь чудное место, думаю. Пшеничные степи, мазанки и тополя под луною, в садах висят сережками черные наливные черешни... Или Пустошка... что ты знал о ней? А какие там поля... голубые, когда лен цветет! Озеро прозрачное, и отражается в нем белая колокольня, коровы, что стоят на берегу, бабы хлопают вальками... - Выучим географию, выучим... - перекосился в усмешке Юхнов. - Да и учить то уж, смотри, немного остается. Полкарты - выучили! - Хватит еще! Ямал, Таймыр... землишки у Расеи много. Мы отшатнулись от карты. Позади стоял молоденький - из студентов - курсант Шурка Яковлев. - Уйдем вот сюда, - провел он рукой по верху карты, в голубых черточках, обозначавших тундру, - уйдем и образуем Таймырскую Советскую Социалистическую Республику. - Ты что, спросонья брешешь? - расхохотался Юхнов и посмотрел в упор немигающими, маленькими, как картечины, глазками на белое, по-мальчишески светловолосое шуркино лицо. Шурка круто повернулся и пошел к своей койке. Не разжимая зубов, запел: Ко-они сытые бьют копытами, Встретим мы по-сталински врага-а... Волоколамском. Тянем вдоль Ламы колючую проволоку, копаем рвы. Лама узкая, но глубокая: говорят, что танкам вброд ее не перейти. Хоть бы тут его остановили, не дали бы переправиться! А то что-же, у Старицы мы работали, работали, какие там у Волги берега крутые, мы еще эскарпов понарыли, а оказалось - без пользы! Оборону построили, а войска прошли мимо, не заняли. Так наша работа и осталась немцу. Возле Микулина Городища мы сами чуть в плен не попали, еле выскочили. Валю Лукьянову - помнишь, такая беленькая, с сережками, она была у нас дома раз или два, ну, ты ее помнишь, она тоже с исторического факультета, только двумя курсами ниже меня - так вот, ее там убило. При дороге канава, мы обе упали - услышали, что летят. Народ разбежался по лесу, но немцы, конечно, заметили, потому что летают низко. Как начали строчить, как начали... вдоль и поперек поливали! Когда стихло, подняла голову - вижу, она лежит мертвая. Крови от нее и под меня натекло, да я от страха не почувствовала. Лены Мироновой, Тани Усачевой тоже нет в нашей бригаде, но про этих я определенно не знаю. Говорят, убиты, а кто-то видел, что сели на попутный грузовик и в Москву уехали... в общем, пропали без вести. На Ламе народу тьма-тьмущая, мы, москвички, тут как капля в море. Войска отступают, гонят на восток и мирных жителей. Поджигают деревни, пускают палы на полях, чтобы немцу ничего не оставалось, голая пустыня. На дорогах, видел бы ты, что творится! Военные обозы, телеги с домашним добром - узлами, ребятишками, конная артиллерия, гурты скота... - орут, ругаются, теснятся. На обочинах валяются ободранные кожи, воняют кишки. Хочешь корову - бери, режь корову, бери овцу. Вот сейчас - я пишу тебе на |
|
|