"Инна Яковлевна Кошелева. Пламя судьбы " - читать интересную книгу автора

У речки птичье стадо
Я с утра стерегла.
Ой, Ладо, Ладо, Ладо!
У стада я легла.
А утки-то кря, кря, кря, кря,
А гуси-то га, га, га, га,
Га, га, га, га, га, га, га, га.

Отъехали далеко от Кускова. На широких, открытых солнцу полях уже
начиналась жатва. Мужик, прикрывая глаза от солнца, смотрел на пролетающую
мимо карету. Взмокла от пота посконная рубаха, на которой даже издалека
выделялись огромные заплаты. Молодуха чуть поодаль закрывала от взглядов
грудь и кормила ребенка, прячась за копной. Все это схватывал Парашин
взгляд, а мысль отмечала: там, там ее место, а не в роскошном барском
экипаже.
Впереди огромный пустырь, посреди дороги лужа, в ней развалилась свинья
с поросятами. И вполне натуральные гуси вторят песенному "га, га, га".
Параша смеется, и смеется граф, глядя на нее.
- Пой, Пашенька, ну пой же... Где ты услышала такую смешную песенку?
- Подружки научили. Дальше еще смешнее.
- Утешаешь меня?
- Мне не хочется, чтобы вам было грустно.

Под кустиком уснула,
Глядя по берегам.
За кустик не взглянула,
Не видела, кто там.
А утки-то кря, кря, кря,
А гуси-то га, га, га.

Приблизила свое лицо к лицу графа, озорно блестят глаза в полутьме
кареты. Все мрачное забыто, все трудное отодвинуто. Друг с другом играют
ребенок и взрослый. Она поет, он подпевает, повторяя смешную припевку.
А они уже едут по ямской слободе. Улыбаются из окон толстые трактирщицы
и миловидные заезжие провинциальные барышни, сидящие на балконах с
французскими романами, пытаются показать прохожим повыгоднее и ножку и
вздернутый носик.

Почасту ветерочек
Дул платьице на мне;
Почасту там кусточек
Колол меня во сне.
А утки-то кря, кря, кря,
А гуси-то га, га, га.

Как бы из благодарности за удовольствие Николай Петрович берет ее руку
и целует. Рука совсем детская; маленькая и шершавая, совсем не похожа на
"бархатные" руки записных красавиц, рука, не привыкшая к французским
притиркам и не пахнущая духами. Здесь опять он ощутил запах нагретой солнцем
лесной малины.