"Зенон Косидовский. Сказания евангелистов (DOS)" - читать интересную книгу автора Судя по этим источникам, Левий был личностью незаурядной в кругу учеников
Иисуса. Его искренность и религиозное рвение проявились хотя бы в том, что он без колебаний отказался от спокойной жизни сборщика податей и пошел "за голосом господним". Мытари не пользовались симпатией среди эксплуатируемых слоев, их считали ренегатами и людьми, нарушающими закон божий. В Евангелии от Марка (2:14) сказано: "Проходя, увидел он Левия Алфеева, сидящего у сбора пошлин, и говорит ему: следуй за мною. И он, встав, последовал за ним". Почти идентичные тексты имеются еще в двух евангелиях - от Матфея (9:9) и от Луки (5:27). Мнение, что содержание Евангелия от Матфея является свидетельством очевидца, утвердилось в церковной среде с середины второго века. Его придерживались Папий, Ириней, Климент Александрийский, Евсевий и другие церковные писатели. Какие же доводы нашли они в пользу того, что автор евангелия, Матфей, действительно тот самый ученик Иисуса по имени Левий, который служил римлянам в качестве мытаря? Из содержания евангелия бесспорно следует, что он был евреем. Действительно, только еврей мог с такой уверенностью и легкостью разбираться в сложных традициях и понятиях, связанных с иудаизмом. К тому же он на редкость умело пользуется терминологией Ветхого завета и, несомненно, хорошо знаком с тогдашней судебной процедурой; это видно хотя бы из того, что он отличает обычный суд от синедриона. Идя по пути дальнейшей идентификации, поборники традиционной точки зрения пришли к выводу, что автор этого евангелия наверняка был много лет, мог так точно знать расстояния между населенными пунктами и, прежде всего, нравы и обычаи местных жителей. Матфей знал, например, что в окрестностях Капернаума находилась таможня. Более того, он великолепно разбирался в тогдашних сложных денежных отношениях. Чтобы стало понятно, насколько эти отношения были сложны, достаточно сказать, что в повседневном обращении находились сразу три денежные единицы: римский динарий, греческая драхма и еврейский сикл. Однако слабость этой аргументации сразу бросается в глаза даже самому снисходительному исследователю. Ведь евреев, знавших терминологию Ветхого завета и палестинские условия жизни, были, наверное, тысячи и даже десятки тысяч, а не один мытарь, пошедший за Иисусом. И уже просто смешным является аргумент с римской таможней: чтобы знать, где она находилась, не надо было быть мытарем, о ней наверняка знали все евреи из ближних и дальних окрестностей, ведь всем им приходилось платить пошлины. То же можно сказать и по поводу знания автором евангелия географии Палестины. Разве только мытарю Левию были известны расстояния между населенными пунктами в этой стране? Даже евреи из диаспоры, уже плохо владеющие родным языком, считали своим священным долгом совершать паломничества в Иерусалим, где существовали специальные синагоги, в которых эти люди могли на своих языках молиться богу Авраама и Моисея. Путешествуя пешком или в седле по дорогам Палестины, они, несомненно, знали ее топографию не хуже, чем местные жители. Итак, приходится констатировать, что традиционная |
|
|