"Зофья Коссак. Король-крестоносец " - читать интересную книгу автора

сюда только молиться. Пускай бы Святой Гроб стерегли бедные монахи, не
имеющие, подобно лазаритам, никаких заслуг, кроме небесных. Паломники идут к
Святому Гробу за отпущением грехов, не думая о корысти, не мечтая ни о чем,
кроме пригоршни иорданской воды да пальмового листа. Они не жаждут обладать
святыней, потому уносят ее в своем сердце. Так же бескорыстно шли сюда наши
отцы и деды - крестоносцы... Мы же другие. Мы чувствуем себя здесь
хозяевами, а Бог этого не одобряет. Царь Небесный и царь земной друг с
другом не уживаются... Готфрид Бульонский об этом догадывался. Он не хотел
короны. Считал себя только стражем Святого Гроба и жил в бедности...
- Готфрид?! - удивился Балдуин. - Но вы же сами меня учили, отче, что
Готфрид был королем слабым и только благодаря Балдуину I Иерусалимское
королевство обрело мощь!
Вильгельм, несколько смешавшись, поспешно пояснил:
- Да, государь, дитя мое, именно так я учил. Но мы тогда рассуждали об
истории земной. Балдуин I был несравненным правителем. Мудрый и способный к
предвидению, он был настоящим земным королем, слишком, быть может,
привязанным к соблазнам плоти и роскоши. Он создал иерусалимское
государство, но сразу же утратил святыню. Понимаете, что я хочу сказать? Он
создал государство силой оружия, на крови и на костях, ибо только так
создаются державы земные. А там, где утверждается держава земная, для
святыни места не остается. Рушится царство духа.
- Что же делать? - спросил Балдуин. - Перенести столицу в Аскалон или
Яффу?
- Это не поможет. Пагуба коренится в людях. Порой, видя, как вокруг
возрастает зло, я начинаю сожалеть, что Иерусалимское королевство было
создано...
- Что вы говорите! - ошеломленно вскричал король. - Неужели вы хотите,
чтобы сюда вернулись язычники?!
- Боже упаси! Нет! О таком и помыслить страшно. Я только говорю о
государстве - о державе земной. Иерусалим не должен принадлежать никому на
земле, он должен быть одновременно общим и ничьим. Никто, кроме Господа, не
вправе царствовать в нем...
- Не знаю, как можно это устроить, - вздохнул король.
- Я тоже не знаю и даже думаю, что этого устроить нельзя... И потому
мы, стражи, мы, цепные псы при Гробе Господнем, лишены главного - милости
Спасителя. Слишком близко стоим, чтобы разглядеть Его...
- Если бы я был здоров! Если бы... - прошептал король. - Может, мне
удалось бы соединить в себе Балдуина и Готфрида?...
Взгляд архиепископа Тирского наполнился безграничной нежностью.
- Вам?... Вам бы удалось - без сомнения! Боже мой!
Голос его прервался.
- Уже петухи поют, слышите? Проговорили чуть ли не полночи. Пора спать,
государь.
Архиепископ осенил короля крестным знамением и направился к выходу. В
дверях он внезапно обернулся и сказал:
- Если вы захотите пойти в храм... незаметно... никем не узнанным... я
мог бы...
Лицо Балдуина IV приняло надменное выражение.
- Не хлопочите понапрасну, отче. Если я пойду в храм, об этом не узнает
никто... даже вы... Время позднее, почивайте с миром. Да хранит Господь