"Борис Костюковский. Жизнь как она есть " - читать интересную книгу авторане знаю. Но меня будто могучая сила сорвала с постели и бросила на шею к
папке. Я закричала победно, радостно и разбудила всех. Какой переполох поднялся в нашей маленькой квартире! Мы, все четверо, облепили нашего огромного папку, и маме не осталось места. Она стояла в сторонке, смотрела на нас, смущенная. - Ваня, - сказала она жалобно, - а меня ты так и не поцелуешь? Папка как-то умудрился прихватить ее своими длинными руками и, не выпуская нас, прижать к себе. - Вот, - сказал он дрогнувшим голосом, - вот какое у меня богатство. Он очень любил нас. Но маму он любил больше. Уже много позднее я услышала определение любви как "безумной". Так вот, он любил ее безумно. Я еще расскажу об этой любви, больше такой я не встретила в жизни. Я и Леля тогда ходили уже в школу, и папка привез лам с Кавказа красивые ручки и пеналы из крепкого, как кость, дерева. На них были выжжены наши имена. Мама получила в подарок белый пуховый платок с кистями, а Марат и Ким - красивые коричневые башмачки. Ни Ким, ни Марат не могли на них наглядеться, а малышка Ким не расставался с ними ни днем ни ночью. С тех пор мне почему-то очень хорошо помнятся поездки и возвращения папки - то ли потому, что нам, детям, обязательно привозились подарки, то ли потому, что мы всегда тосковали без него. Помню, как отца посылали в Ленинград на какие-то курсы. Он очень радовался этой поездке. Еще бы: повидает некоторых своих друзей-краснофлотцев, побывает в Кронштадте и Петергофе. Привез он оттуда много открыток, с тех пор я знаю знаменитые петергофские фонтаны; особенно поразил мое воображение "Самсон", словно сотканный из сплошных мускулов, в доме у нас праздник. Папка снял вещевой мешок (еще флотский был этот мешок: парусиновый, вместительный, со шнуровкой и заплечными лямками) и стал медленно, как нам, нетерпеливым, казалось, выкладывать гостинцы: сыр голландский, всевозможные конфеты в диковинных обертках, в разных коробках с картинками (а я страшная сладкоежка была, и ну их все пробовать!), маме отрез на платье, а мне и Леле на этот раз ботинки. Эх, и ботиночки же были! Желтые-желтые, блестящие, с белым рантиком, кажется, таких больше я и не видела. Надевала их на ноги, прыгала, скользила по крашеному полу, как на коньках, в который раз принималась целовать папку в колючие щеки, такие теплые и родные. И еще он привез тогда книги с яркими рисунками - красивыми домами и пароходами. Я часто думаю о том, что мы, взрослые, не умеем по-настоящему радоваться "мелочам жизни". Как надо нам учиться у детей этому бесценному дару! Очень живы в памяти впечатления от одного вечера. Тогда было принято собираться на "семейные вечера" по предприятиям. Вечера эти - с обильным угощением - устраивались в складчину. Готовили закуски жены работников МТС. У нас в доме мама выпекала булки и сдобу. Тот вечер был в столовой МТС. Мы явились всей семьей, да и другие поступили так же. Дети сидели за общим столом и угощались водой с сиропом, мамиными сдобными калачиками, ватрушками с вареньем, творожниками, обсыпанными сахарной пудрой. Разница между нами и взрослыми заключалась в том, что мы не ели острых закусок, не говоря уже о вине, и нас раньше отправляли домой. Перед угощением отмечали лучших тружеников, вручали подарки и премии. |
|
|