"Уильям Котцвинкл. Ип, инопланетянин, и его приключения на Земле [NF]" - читать интересную книгу автора

таких конечностей; там, где он вырос - другое дело. Там, где среда в
основном жидкая, одно удовольствие плескаться и плавать, легонько
подгребая лапами, а по твердой почве приходится шлепать лишь изредка.
Внизу замелькали светлячки окон, и его сердце-фонарик запылало в ответ
рубиново-красным огнем. Он любил Землю, особенно ее растительный мир, но и
землянам симпатизировал и, как всегда, когда вспыхивало сердце-фонарик,
хотел учить и наставлять их, передавая знания, накопленные тысячелетиями.
Впереди в лунном свете скользила его тень - похожая на баклажан голова,
нелепо торчащая на длиннющем стебельке шеи. Что касается ушей, то они
скрывались в морщинистых складках головы, словно первые робкие ростки
фасоли-лимы. Ну и смех поднялся бы, появись он в зале заседаний
всепланетного органа. Нет уж, никакой вселенский разум не поможет, когда
хохочут при виде твоего грушевидного силуэта.
Окутавшись, насколько мог, легкой дымкой, он спускался по залитой
лунным светом просеке. В голове прозвучал сигнал с корабля, но он знал,
что это предварительное предупреждение, рассчитанное на самых медлительных
членов экипажа. Ну, а он - он поочередно выдвигал одну чудовищную утиную
лапу, потом другую... - он быстр, за ним не угонишься.
Конечно, по земным меркам, он невероятно медлителен. Даже детеныши
землян передвигаются гораздо быстрее; до сих пор страшно вспомнить, как
один из них ночью едва не раздавил его велосипедом. Бррр, он еле спасся...
Сегодня ничему такому не бывать. Сегодня он будет осторожнее.
Он остановился и прислушался. Сердце-фонарик забилось, приняв второй
предупреждающий сигнал с корабля, сигнал тревоги. Сложный прибор трепетал,
призывая всех членов экипажа вернуться. Но для быстроногих времени еще
оставалось достаточно, и он припустил к окраине поселка, неуклюже
переваливаясь - левой, правой, левой, правой - и задевая пальцами кусты.
Несмотря на преклонный возраст, он был отменным ходоком, немногие из
десятимиллионолетних ботаников с лапами, как у болотных уток, могли
поспеть за ним.
Огромные круглые глаза инопланетянина вращались, внимательно обшаривая
городок, небо, деревья и все вокруг. Поблизости никого не было, кроме него
самого, обуреваемого желанием хоть одним глазком взглянуть на землянина,
прежде чем его любимый корабль совершит свои прощальные витки вокруг
Земли.
Внезапно его взор замер, вырвав из темноты далеко внизу движущийся луч
света, за ним второй, и вот уже сдвоенные огни несутся к нему по просеке -
неизвестно откуда! Паника передалась сердцу-фонарику, которое в ужасе
засигналило: "Всему экипажу вернуться, опасность, опасность, опасность..."
Он споткнулся и едва не потерял равновесие, ошеломленный огнями,
которые надвигались быстрее велосипеда, оглушающие и агрессивные. Свет
слепил его, непривычный земной свет, холодный и пронизывающий. Вторично
споткнувшись, он упал в кусты, а свет разлился между ним и кораблем,
отрезав его от секвойной рощи и поляны, над которой висела в ожидании
гигантская игрушка.
"Опасность, опасность, опасность..."
Сердце-фонарик суматошно мигало. Он потянулся за крошечным ростком
секвойи, который уронил на просеку - корешки растеньица жалобно взывали о
помощи.
Вытянув вперед длинные пальцы, он едва успел их отдернуть, как мимо