"Джонатан Коу. Пока не выпал дождь" - читать интересную книгу автора

по меркам ребенка. Ей достаточно того, что сегодня вечером с ней рядом не
будет мамы, и Грейси начинает плакать. Наверху раздаются шаги, и девочка
поднимает голову в надежде, что эта чужая молчаливая женщина, спускающаяся
по лестнице, утешит и приласкает ее.

Разумеется, я не могу утверждать, что так оно все и было на самом деле.
Знаю лишь, что Грейси переменилась. Когда мы снова встретились, уже в конце
войны, она мне ничего не рассказывала о времени, проведенном вне дома. Как я
уже говорила, она стала относиться ко мне иначе. Мы больше не играли вместе.
И вдобавок она сильно заикалась. Удалось ли ей избавиться от заикания, мне,
к сожалению, неизвестно.

Изображение номер два: пикник.

Семейное фото. На заднем плане тетя Айви и дядя Оуэн. А спереди трое
детей - в том числе и я. Но о детях потом. Дай-ка я сначала расскажу тебе об
Айви и Оуэне.

Я не помню этот пикник и не могу определить, где именно, в каком месте
сделан снимок, но явно в Шропшире - этот пейзаж я узнаю всегда. Не
припоминаю также, чтобы меня вывозили когда-либо на экскурсию за пределы
дядиных владений. Видимо, пикник устроили неподалеку от "Мызы", где они -
мы - тогда жили, и поля в самой глубине снимка тоже принадлежат Оуэну. Время
года - осень или зима, потому что на деревьях нет листьев. Голые ветки
торчат черными скелетами на фоне неба, выбеленного непогодой. Не знаю,
почему мы затеяли пикник в такое время года, - на фотографии все выглядят
замерзшими. Подозреваю, что денек выдался солнечным, но по-осеннему
пронизывающе холодным - Айви на снимке в темных очках, а ее прическа
растрепана ветром.

Что же мне приходит на ум, когда я гляжу на ее лицо?

Первое, что ты должна знать об Айви, - она была сестрой моей матери.
Правда, внешне сестры мало походили друг на друга. Айви на снимке улыбается
этакой хорошей открытой улыбкой. Впрочем, тут у всех рот до ушей, а значит,
можно предположить, что снимал Реймонд, старший сын моей тетки; он любил
покривляться, изображая клоуна. Даже я, кажется, улыбаюсь - чуть-чуть. Но
вот о чем мне напомнила улыбка Айви - об ее смехе. Смеялась она как
заправский курильщик - хриплым басом. А стоит в ушах зазвучать ее смеху, как
я сразу, по некоей чувственной ассоциации, вспоминаю ее запах. Странно, что
среди наших самых ярких воспоминаний так мало визуальных, и об этом я тоже
хотела сказать тебе, Имоджин, - кроме всего прочего. Потому что я уверена:
твои воспоминания не менее яркие, чем мои, чем у любого так называемого
"зрячего", а может быть, даже и ярче.

Так на чем я остановилась? На запахе Айви? Нельзя сказать, что от нее
воняло, ни в коем случае. Запах был крепкий, это верно, но в общем приятный.
Как говорится, смешанный аромат: от Айви пахло разом духами и псарней. В
"Мызе" всегда держали псов, по пять-шесть одновременно. Спаниелей, главным
образом. Знала ли я об этом до того, как меня туда отослали? Думаю, да. Отец