"Дмитрий Колосов. Император открывает глаза" - читать интересную книгу автора

Для спартиатов еще можно было все изменить, если македоняне задержатся
с главным ударом, но Антигон бы искушен в боях не менее Клеомена, и потому
уже двинул вперед фалангу, удвоив для верности ширину ее строя.
Эвклид, отчаянно бившийся в первых рядах, пал. Солдаты его бежали
прочь, срываясь с круч и поражаемые в спину быстрыми акарнанами. В центре
конница еще билась, валя врагов наземь ударами ксистонов, но была оттеснена
на равнину, где превосходство македонян и ахейцев сделалось безусловным.
Вскоре спартанские всадники обратились в бегство, спеша укрыться за спинами
спустившихся на равнину пехотинцев. Неприятельские эскадроны преследовали
их, сколько возможно, а потом отошли, не рискуя вступать в битву с полной
ярости и сил фалангой. Настал черед сариссофоров.
Десять тысяч воинов шагнули вперед. Мерно, шаг в шаг, плечо в плечо,
шит в шит.
- Держать строй! - приказал, кашлянув кровью, Антигон.
- Держать строй! - покрикивали офицеры.
Держать строй было нетрудно. Пространство между холмами ровное и потому
идеальное для действия фаланги. Шаг, шаг, шаг! Мерный лязг оружия,
разрывающий воздух, твердая поступь двадцати тысяч ног, сотрясающая землю.
Нет силы, способной растерзать сплошную стену щитов и острожальных копий.
- Вперед! Во славу наших предков! Во славу царя Леонида и трехсот,
павших в Фермопилах! Вперед! - воскликнул Клеомен, выхватывая из ножен меч,
и шесть тысяч спартиатов пошли навстречу врагу. Справа и слева шли наемники,
не столь преданные, но гордые клеоменовой славой. Царь Спарты не сомневался:
наемники будут драться. Будут, но лишь до тех пор, пока не дрогнут ряды
спартиатов. И тогда они побегут или, что хуже, перейдут на сторону
победителя.
Шаг, шаг, шаг... Пора! Клеомен перешел на бег, его примеру последовали
прочие воины - справа и слева. Стена спартиатов, ощетинившаяся копьями в
точности, как и строй македонян, с криком обрушилась на врага.
Воздух наполнился воплями и скрежетом. Своим яростным напором
спартиатам удалось потеснить врагов. Фаланга Антигона попятилась, трепеща
копьями, в ней возникли опасные бреши, в какие тут же ворвались спартиаты.
Массивные сариссы с хрустом пробивали щиты, пронзали закованные в броню
тела, сверкающие мечи со звоном обрушивались на головы македонян, сминая
увенчанные гребнями шлемы, разрубали наплечники, проникали между щитами.
Славное дело! Клеомен рубил с оттягом, разбрызгивая вокруг себя алые
капельки крови. Рот его был оскален яростным криком. Пять, десять,
пятнадцать македонян пали под ударами беспощадного меча, но враги держались.
Они еще пятились, но не бежали. Не было силы, способной обратить их в
бегство, ибо за спиной первой фаланги уже выстроилась, выставив перед собой
копья, вторая, и сариссофорам просто некуда было бежать. И впереди и сзади
их поджидала смерть, и потому они держались, истощая силы и ярость врагов.
А потом на фланги спартанского войска обрушились передохнувшие всадники
и пельтасты. Наемники устояли, но попятились, а глядя на них ослабили свой
натиск и спартиаты. Воспользовавшись этим, Антигон произвел стремительное
перестроение. Под звуки труб воины поредевшей фаланги разошлись вправо и
влево, уступая место товарищам.
Взору спартиатов предстала вторая фаланга - пять тысяч полных сил и
желания победить копьеносцев. Под рев труб и ободряющие крики подскакавшего
к своим воинам Антигона македоняне перешли в контратаку. Пять тысяч копий