"Дидье ван Ковелер. Явление " - читать интересную книгу автора

истории глазной хирургии остался только один Манневиль; он негласно признает
свое поражение и прибегает к последней угрозе, пугая его бульдозерами. Я
была его ученицей: я знаю Анри Манневиля лучше, чем его собственный сын. Он
принадлежит к первопроходцам, к той породе людей, которые считают, что их
достижения, изобретения, связанные с их именем, по сути своей окончательны;
никто не вправе пойти дальше, сделать новые открытия. Он первым провел
операцию по пересадке роговицы, всю свою жизнь он активно выступал за то,
чтобы каждый гражданин завещал свои глаза банку органов, и не признает
успеха моих японских коллег, разработавших искусственную роговицу. Я глубоко
восхищаюсь врачом, извлекла пользу из тирании преподавателя и презираю
личность, сумев провести между ними грань, что, к сожалению, не получилось у
Франка.
- Ты ведь отлично знаешь, что он ни за что не продаст, - говорю я,
ставя цветы в вазу. - Он просто хотел испортить тебе настроение на уик-энд.
Поедешь кататься на лыжах?
Я закрываю кран; ответа так и не последовало. Из этого я заключаю, что
он едет не один, а со спутницей, и пытаюсь убедить себя, что это пойдет ему
на пользу.
- Во всяком случае, - наконец выдавливает он, - отец подает в отставку
и назначает на свое место в совете директоров тебя.
Я застываю посреди коридора. Я не улавливаю в его голосе ни горечи, ни
досады, ни обиды на меня. Ставлю вазу на полку, иду за бутылкой шампанского
и зеленой папкой и возвращаюсь в гостиную, где разувшийся Франк заложил руки
за голову с таким видом, словно с плеч его спала гора. Его откинутые назад
растрепавшиеся белокурые волосы топорщатся непокорными вихрами. Обожаю такую
прическу.
- И буду с тобой откровенен, - отчеканивает он с какой-то напряженной
безмятежностью, - это лучшее решение, которое он только мог принять.
Взгромоздившись на подлокотник кресла, я смотрю, как он нервно
поправляет носки. Кресло Анри Манневиля в совете директоров стало бы моей
единственной возможностью установить свои порядки, проводить операции по
пересадке искусственной роговицы для решения проблемы дефицита донорских
роговиц, избежания отторжений и необходимости в иммунодепрессантах, которые
пациент обречен принимать до конца своих дней. Манневиль препятствует началу
подобных операций: первые пробные начали проводиться сравнительно недавно,
поверхностные успехи еще ничего не доказывают, последствия недостаточно
изучены на человеческом организме, в случае провала это опасно для клиники и
гораздо менее прибыльно, нежели моя безпроблемная и поставленная на поток
коррекция близорукости лазером.
- В воскресенье он приглашает нас на обед, - оброняет Франк.
Я отвечаю ему понимающим молчанием. Сколько воспоминаний и смысла
заключено для нас в этих словах... На протяжении пяти лет наших официальных
отношений почти каждое воскресенье мы обедали в загородном доме Манневилей,
напротив поля для гольфа. Неизменное жаркое из баранины, поджаренный молодой
картофель, салат из своего огорода, разговоры обо всем понемногу - гольфе,
политике, - ромовая баба и покер вчетвером. С самого начала игры я
раздвигала ноги, а Франк снимал ботинки. Его невозмутимое выражение лица,
пока он кончиком пальца доводил меня до оргазма, объявляя "я пас" или "фол",
являлось для него ни с чем не сравнимой внутренней победой над отцом,
который в моем присутствии с нарочитой издевкой величал его "мой великан".