"Дидье ван Ковелер. Явление " - читать интересную книгу автора

увенчанной насаженным на букву "М" крестом.
______________
* Новая базилика (исп.).

Свистки полицейских, усиленные громкоговорителями вопли экскурсоводов,
пытающихся собрать свои группы, запах ладана и жаренных на гриле колбасок...
Передвижные щиты, упорядочивающие хаотичную толпу, придают ей причудливые
изгибы а-ля Диснейленд. Указатели с рисунками без надписей - человечек на
коленях и фотоаппарат - разбивают толпу на две категории. Я решаю примкнуть
к очереди второго сорта, где туристы по капле продвигаются по наклонному
спуску к подземному входу, в то время как паломники терпеливо дожидаются
перед охраняемыми часовыми двустворчатыми дверями.
Под бетонными сводами мы в тусклом полумраке семеним по гранитным
плитам истертого миллионами посетителей пола, положенного менее тридцати лет
назад, а уже отшлифованного не хуже мощеных дорог, по которым ездили римские
колесницы. По мере того как мы продвигаемся внутрь, холод усиливается.
Ангельский голос в сопровождении органа тихо напевает инструкции по
безопасности и всевозможные запреты. Воздух разрежается, освещение тускнеет,
воцаряется молчание. Внезапно изогнутый коридор выводит нас к подножию стены
из дерева и меди, где на высоте десяти метров от земли укреплено изображение
под стеклом. Во избежание заторов три бегущие дорожки провозят фотографов и
камероманов под тильмой, а четвертая возвращает на исходную позицию. И так
они вертятся по кругу, не отрывая глаз от объективов, спотыкаются при входе
на первую, вывихивают лодыжку и на оставшихся двух умоляют Хуана Диего
исцелить их.
Удрученная таким неосознанным ребяческим рвением, я наблюдаю за этим
вальсом объективов, фотовспышек, биноклей, этими болтающимися шортами,
волосатыми лодыжками, варикозными икрами, отвисшими животами и болтающимися
на груди крестиками, словно кричащими: да, мы добропорядочные христиане. А
потом приходит и мой черед ступить на бегущую дорожку, я поднимаю голову к
молитвенно сложившей ладони Деве и не могу сдержать ругательства. У нее
закрыты глаза! Меня вместе с моим офтальмоскопом заставили тащиться в
Мексику, чтобы исследовать взгляд мадонны с сомкнутыми веками! Что за бред!
Чего они ждут от меня, что я соскоблю краску, чтобы рассмотреть ее глаза?
Я спотыкаюсь о порожек у схода, цепляюсь за плечо заливающегося слезами
человечка, приношу свои извинения. В приступе переполняющей его
благодарности он долго жмет мне руки, призывая меня в свидетели чудесного
исцеления своей левой ноги. Я поздравляю его и одалживаю у него бинокль,
чтобы еще раз проехать под рамкой. Регулирую дальность, наезжаю на лицо. На
самом деле под ярким светом прожекторов между верхним и нижним веками можно
разглядеть щелку глаз. Но плетение слабое, краски поблекшие, и эти
полузакрытые глаза не излучают ничего. Никакого особенного выражения,
никакой притягательности, никакой смущающей пристальности. Лишь
умиротворение. Самая обыкновенная мадонна, какую можно увидеть повсюду, в
бирюзовой мантии, усыпанной звездами, с молитвенно сложенными ладонями и
склоненной головой. Я возвращаю бинокль его обладателю. Не знаю, успокоена я
или разочарована.
На щитах с рисунками изображены три возможных выхода: молитва, сувениры
и пожар. Любопытства ради я направляюсь к первому, поднимаюсь по плавному
пологому подъему. И тут меня ожидает настоящее потрясение. Я оказываюсь под