"Дидье ван Ковелер. Запредельная жизнь " - читать интересную книгу автора

программа кругосветки, вот вид Бразилии, а вот... С зажатой щекой телефонной
трубкой, она, оттолкнувшись, скользила на стуле на колесиках сначала в одну
сторону - взять какую-то брошюрку, потом в другую - дать ее сидящему перед
ней клиенту, что-то говорила и указывала на фотографии, но слов я не слышал.
Давно можно было перейти дорогу - машины на перекрестке, к которому я
повернулся спиной, остановились на красный свет, - но я застыл перед
витриной с батоном хлеба под мышкой. Проплывая от телефона к клиенту и
обратно в этом залитом искусственным светом аквариуме, она казалась каким-то
очень отчетливым, но в то же время нереальным, далеким, призрачным видением.
Не знаю, из-за чего возникало такое впечатление. Возможно, из-за
несоответствия безмятежного выражения ее лица и энергичных жестов;
безотрадного взгляда и видимо оживленной речи, улыбки, сопровождающей каждую
фразу. Я неотрывно смотрел на эту подвижную неподвижность, на выбившуюся из
гладкого шиньона вьющуюся прядь, меня заворожили эти печальные, не видящие
меня глаза. От волнения у меня перехватило горло, пальцы хватались за
несуществующую кисть, чтобы запечатлеть эту каплю в зыбком море, неожиданный
островок покоя, эту молоденькую девушку родом из дальних краев, продававшую
сказочную экзотику с невыразимо скорбным видом.
В это время загорелся зеленый свет, и машины, сигналя, двинулись
вперед - как мне показалось, прямо в витрину. Я отскочил, как будто стоял
посреди дороги.
Я вернулся туда на другой день и через день. Разглядывал девушку,
прилипнув к витрине и делая вид, будто интересуюсь Бразилией, а потом до
самого вечера носил в себе ее образ, пытался перенести на полотно колыхание
ее груди под белой блузкой, когда она порывисто поворачивалась на стуле,
жест, которым она походя пыталась заправить непокорный локон. Все эти
наброски никуда не годились, но ее дежурная улыбка вставала передо мной, как
только я закрывал глаза. Я тоже улыбался, за столом, глядя в тарелку. "Что
такое?" - спрашивала Фабьена. "Ничего", - отвечал я и снова утыкался в суп,
где среди вермишелин скользил стул на колесиках.
Наконец настал день, когда я решился толкнуть дверь. Вошел - и
натолкнулся на смешливую искорку в ее глазах: меня засекли.
- Добрый день. Вы хотели бы поехать в Бразилию? - спросила Наила,
указывая на фото в витрине.
Голос у нее был мягкий и неожиданно лукавый. Последние слова она
снабдила все той же казенно-лучезарной улыбкой, я ответил "да". Она
понимающе кивнула, на миг сплела пальцы под подбородком, потом с бессильным
вздохом развела руками и показала на красовавшийся слева от нее цветок в
горшке:
- В таком случае вам придется обратиться к моей коллеге - заграничными
путешествиями занимается она.
Бразилия исчезла с лица земли, и я увидел рыжую девицу, с плотоядным
видом поджидавшую меня под сенью фикуса.
- Увы, - шепнула Наила, снова отпустив мне улыбку. Огненная толстуха
забросала меня вопросами, на которые я отвечал как придется, не вникая в их
смысл. Когда же наконец я смог перевести дух, то увидел, что она, озабоченно
нахмурив лоб, роется в каталоге.
- Боюсь, что на вечерний воскресный рейс в Рио льготный тариф не
распространяется. На всякий случай сейчас уточню по каталогу "Греза-тур",
но, по-моему, это исключено...