"Михаил Эммануилович Козаков. Мещанин Адамейко " - читать интересную книгу автора

как это увидит читатель позже.
Вернемся, однако, к описанию дня 28 августа.
Как всегда, - прежде чем отправиться в ближайший маленький скверик, где
просиживал часто по нескольку часов, - Ардальон Порфирьевич купил на углу
газету и, медленно и вяло шагая, порой натыкаясь на встречных прохожих, -
тут же, на улице, начал внимательно ее читать. Газеты Ардальон Порфирьевич
читал, как никто, аккуратно и добросовестно, и можно было, пожалуй,
удивляться тому интересу, который почти с одинаковой силой проявлял этот
человек к вопросам политики и к обычной газетной хронике происшествий.
Частенько по вечерам он заходил в контору домоуправления и подолгу
рассказывал присутствовавшим различные новости. Вдвойне и по-особенному
любопытны были они в передаче Ардальона Порфирьевича!
Если он рассказывал о каком-нибудь случае самоубийства, то тут же
непременно сообщал, что он давно уже подметил молодой возраст и
принадлежность почти всех самоубийц к одному социальному классу, на знамени
которого - самое горячее утверждение новой жизни...
Когда делился впечатлениями о теоретических спорах среди
коммунистической партии о началах демократии, - неожиданно называл все эти
споры "вздором", "праздной болтовней", которая вот и создает угрозу для
самой партии.
А если заходила речь о дороговизне или о перебоях в хозяйстве страны,
так же неожиданно заявлял: "А крестьянам надо землю продавать обязательно. И
чтоб с купчими крепостями. Эх, если б Ленин был жив!..."
Неожиданные, а иногда и прямо противоположные заключения, делавшиеся
Ардальоном Адамейко по поводу различных вопросов, - в общем таили все же в
себе зерна того отношения к новой жизни России, которое в наши дни
отождествляется с мыслями о поражении революции...
Но, со всем тем, очень часто Ардальон Порфирьевич выказывал себя в
разговоре с некоторыми людьми так, что пугливые собеседники могли посчитать
его не только большевиком, но и "страшным анархистом". Таким он, например,
показался в тот день своей собеседнице в скверике, хотя она и знала, что до
сих пор он не был еще повинен ни в одном из тех действий, о которых теперь
говорил,
...Придя в скверик, Адамейко нашел никем еще не занятую скамейку на
солнечной стороне и сел на нее, дочитывая утреннюю газету. Несколько минут
он был погружен в это занятие и не сразу даже ответил на приветствие по
своему адресу, дважды повторенное:
- Здравствуйте, Ардальон Порфирьевич... Вот и сегодня встретились.
Присяду тут возле вас на солнышке... Адамейко поднял голову.
- А-а... здравствуйте, здравствуйте. Местечко есть - почему не
присесть...
Женщина села рядом.
- Частенько встречаю, батюшка, частенько... Не знай я вас и Елизаветы
Григорьевны, - подумала б, что не иначе, как свиданье кому-нибудь тут
назначаете... хэ-хэ-хэ...
Она засмеялась коротким кряхтящим смешком.
- Но знаю, батюшка, что жену любите и человек без теперешних
подлостей... Нравственный человек! Ну, Рекс, пойди... пойди погуляй, ишь,
юла какая!
Она отстегнула цепочку от ошейника, и собака, прыгавшая и скулившая у