"Михаил Эммануилович Козаков. Полтора-Хама " - читать интересную книгу автораместе уездного струпа - вызревает, чтобы потом выбросить из себя свежее семя
жизни. Юзя верил и знал, что с годами придут сюда и новые люди: они будут крепить, жать уездную вязкую топь, они камнем придавят вековую вязь рыхлой и слепой жизни - тем самым камнем, что вынут из упорной кремлевской стены, как Адамово ребро, давшее, в неумирающей легенде, для Земли вторую человеческую жизнь. Так будет. Будет, непременно будет - его веру в это теперь никто не смог бы поколебать. И когда думал так, не испытывал, однако, полной радости, потому что воровски уносила ее куда-то всегдашняя спутница-мысль, вгнездившаяся в него, Юзю, вместе с тяжелой болезнью: будет все это, но не будет, его самого - Юзи. Он говорил Вертигалову: - Тэбэцэ у меня - а как хочется жить: двести, пятьсот, тысячи лет жил бы - как Солнце, как Земля! Но сам уже - из-за больной, почти навязчивой мысли - боялся и этого, казалось бы, бесконечного срока, который одна только фантазия могла даровать его жизни. Он знал: смерть потушит Солнце - вытлеет оно, смерть потушит и его, Юзю - огарок. Но без Солнца Земля станет газом, Земля - Ничто, а без него Земля своим солнечным глазом будет смотреть еще на тысячи столетий чьей-то неостановленной жизни. Кто будущий последний человек? Кто последний? ...Есть где-то Россия - настоящая, незнакомая, обвившаяся человеческой ушедшей, поднятой в разлом. К первой - далекой - потянется с дыровских задворок Александр Петрович Вертигалов, а он, Юзя, останется здесь -калекой на паперти. - Знаете, - говорил Александр Петрович, - нужно уметь уходить! Так же, как нужно уметь в жизни хорошо слушать, умно молчать и совершенно беззаботно смеяться. Уйду, обязательно уйду - сумею! А Юзя останется: чахнет тело, каждое утро на носовом платке глаз находит сгустки уходящей отравленной крови, на кровати дома тлеет в той же болезни старенькая мать - низенький тонкий огарок. И это - жизнь! ГЛАВА ШЕСТАЯ. Дыровское яблочко Приближаясь к вертигаловской террасе, Юзя знал уже, что у Александра Петровича кто-то сидит: с террасы в комнаты долетал густой гудящий басок, и он показался вдруг Юзе знакомым. Однако кому принадлежал этот голос, - Юзя никак не мог вспомнить - до тех пор, пока не увидел его обладателя. Его же никак не ожидал встретить в этом доме. - Пожалуйте, пожалуйте, Юзя! - приглашал его обернувшийся на шаги Александр Петрович. - Вы так долго не были, что я даже соскучился по вас. Юзя шагнул на террасу и тотчас же увидел того, кому принадлежал густой гудящий голос: на перилах террасы, сильно наклонив туловище вперед, с папиросой в зубах - сидел Полтора-Героя. Его присутствие здесь вызвало у Юзи изумление, и, очевидно, оно было |
|
|